— Что?! — я с ужасом всматриваюсь в непроницаемое и равнодушное лицо Агатеса.
— Такие правила, — Карнон откидывается на мягкую спинку кресла. — Но ты так не переживай, мы придумаем тебе какие-нибудь обязанности. Не знаю. Кормить уток на пруду, например. Или собирать мусор в парке после мудаков, которым лень донести упаковку от чипсов до урны.
— Я понял твой намек, Карн, — смеется Ноа. — Я потребую, чтобы расширили штат дворников.
— А, может, ты оставишь мой дом в покое? — Карнон с ненавистью взирает на мужчину. — Люди туда-сюда шныряют по моему лесу. Дети, бегуны, бродяги, велосипедисты! Даже ночью мне нет покоя!
— Я не могу взять и закрыть городской парк, — Ноа равнодушно улыбается. — Твой лес теперь принадлежит городу. Смертным наплевать, что у пруда засел древний дух, который по глупости и недальновидности привязал себя к чаще! Ты должен быть благодарен мне, что я сохранил хоть часть твоих владений, а мог сравнять их с землей и осушить источник.
— Без моего источника, ублюдок, твои людишки бы так не размножились! Они захватили мой лес и породили тебя! — хрипит Карнон. — Мерзкие трусливые мрази улучили момент и уничтожили мой дом! Изуродовали!
— Ты сам виноват, — Ноа пожимает плечами. — Нет смысла крыситься на меня. Это не я сделал из тебя божка местного разлива.
Агатес кривит лицо и фыркает.
— Я не враг, — мужчина поправляет галстук. — Я забочусь о городе и горожанах, которым дорог парк. Их желание сохранить кусочек природы посреди каменных джунглей стало и моим. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Ты не чудишь и не идешь против смертных, а я оберегаю твои владения. Я не надеюсь на дружбу с тобой, Карн, но мы можем тихо и мирно сосуществовать. И я напомню, что и тебя выродили смертные в те темные века, когда молились лесу. Будь им благодарен за свое рождение. И именно их любовь к парку, их песни и пикники поддерживают в тебе силы. Кстати, тебе стоит заглянуть и западный парк, молодые ели не приживаются. Городской бюджет на насаждение растрачены, а кусты и деревья сохнут.
— Сначала вырубили все подчистую, а теперь…
— Если бы вырубили подчистую, ты бы здесь не сидел со своей шлюхой и гадким колдунишкой и не отнимал мое драгоценное время, — едва слышно и стальным голосом отвечает Ноа.
— Это я-то шлюха? — недовольно охаю.
— Гадкий колдунишка? — громко возмущается Агатес. — То, что ты не можешь меня прижать к ногтю, уже говорит о том, что я тебе не колдунишка, Ноа! Помнится, однажды ты предлагал мне дружбу и обещал ого-го какие перспективы. Забыл, мудила, как заманивал меня на свою сторону?