— Теперь нет, — мужчина причмокивает и закрывает глаза с тихим стоном. — С шипучкой из химикатов такой фокус не пройдет, поэтому всегда выбирай натур продукт.
Я делаю еще несколько крупных глотков газированной и подслащенной фруктовыми ароматизаторами воды и передергиваю плечами:
— Никакой больше комбучи.
— Молодая ты еще и жизнью не пуганная, — хмыкает Ноа, — поэтому не понимаешь всей прелести крепкого пойла.
— Предпочту быть не пуганной и дальше, — я печально вздыхаю и опускаюсь на корточки рядом с мужчиной, покачивая опустевшей наполовину бутылочкой перед собой. — У меня другие планы на эту жизнь.
— Какие? — заинтересованно глядит на меня Ноа. — Замуж, поди, выйти и детишек нарожать?
Я раскрываю ладонь и показываю розоватую руну из тонких шрамов:
— Для начала избавиться от Колдуна, Лесного Божества и их метки.
Прошла почти неделя с последней встречи с Агатесом и Карном, который бессовестно сбежал после того, как обесчестил меня под покровом ночи. И сегодня я встала с постели разбитой и с небольшой мигренью. К обеду меня одолели слабость и головокружение, но сытный перекус и крепкий сладкий кофе никак мне не помог. Сделка, совершенная много веков назад с двумя идиотами, начала высасывать из меня силы.
— Тут я тебе не помощник, но могу подсказать, где найти секретные точки с помойками, где можно отыскать даже почти свежие пирожные, — Ноа не мигает и улыбается. — Девочки же любят сладкое.
Зубы у него желтые, но крепкие, и они выбиваются из всего образа бездомного пропойцы.
— А ты Первого, случайно, не знаешь, где найти? — едва слышно спрашиваю я.
Вероятно, Колдун и Олень забыли о том, что Ноа Последний просил найти своего старшего собрата. Кроме головокружения и слабости меня накрыло сильное желание угодить “хозяевам”.
— В жопу этого и других мудаков, — Ноа гневно сплевывает желтоватой вязкой слюной на брусчатку и обиженно отворачивается от меня. — Дел никаких ни с кем из них не хочу иметь.
— Другие Ноа тебе чем-то насолили? — спрашиваю и прикладываюсь к газировке.
— Я должен был родиться одиноким бродягой, без связи с остальными духами, — зло шипит мужчина.
— У многих бродяг и пьяниц есть семьи, — я пожимаю плечами. — Разве не в этом смысл бродяжничества — отказаться от родственников и отринуть желание быть частью чего-то?
— Так выпьем за это, юная леди, — Ноа поднимает бутылку с бормотухой, и я согласно и звонко чокаюсь с ним.
Вежливо прощаюсь с мужчиной, тяжело поднимаюсь на ноги и медленно, кривясь от ноющей боли в области затылка, шагаю прочь. У меня есть два варианта — опрометчиво кинуться на безуспешные поиски Ноа Первого, чтобы впечатлить Карна и Агатеса усердием и рвением или отправиться в парк и попросить их о новом поручении, которое я с большой радостью исполню. Я горела навязчивой решимостью удовлетворить любой каприз Божка и Колдуна, какими бы он ни был абсурдным и гнусным.