Рука Кудряшки проскальзывает под юбку, неторопливо пробегает по внутренней стороне бедра и замирает у кружев трусиков. Если он сейчас неожиданно передумает, я просто сойду с ума. Похоть, граничащая с помешательством, с головой накрывает меня, и я сдавленно шепчу в мужские губы:
— Трахни меня.
Да, вот так грубо и непристойно. В сновидениях можно побыть потаскушкой без манер и воспитания. В реальной жизни я бы не стала раздвигать ноги перед тем, чьего имени не знаю, и не упрашивала бы меня отыметь у пруда под деревом. Я скромная и пугливая.
— Повтори, — усмехается наглец и всматривается изумрудными глазами в лицо.
— Трахни меня, — повинуюсь приказу и жадно въедаюсь в губы, которые отдают сладкой малиной.
Мне не в первый раз снится эротический сон. И мне не стыдно. Уж в грезах я имею право насладиться близостью, которая вне жгучих фантазий жутко пугает. Настолько пугает, что я до сих пор не знала ни мужчин, ни женщин.
— Ну раз ты так просишь… — парень с треском рвет мои трусики и касается зудящей от возбуждения промежности. — Да у нас тут целый ручей…
Он медленно скользит пальцами по напряженному клитору, вырывая из меня стоны и крики. Внутри меня лопается с оглушительным звоном натянутая струна и в ослепляющей вспышке острого экстаза я открываю глаза. Никаких цветущих кустов, на грязном пруду трясут головами недовольные утки и громко крякают, требуя от человека, сидящего на покосившейся скамье под ясенем, еды.
— Как же ты умудрилась, рыжая, в наш-то век разврата и сексуального просвета остаться в девках? — цокает со скамьи незнакомец и оглядывается на меня.
Хохолок широко и надменно улыбается и приглаживает растрепанные выбеленные волосы:
— Какой сюрприз, — он прищуривается. — Вот уж точно выигрыш в лотерею. Еще лет сто назад девственницей никого не удивить, а сейчас вы прямо-таки штучный товар.
Я истерично запахиваю расстегнутую блузу и непослушными пальцами под смешливым взглядом застегиваю пуговки. Хохолок переводит взор наверх, указывая на что-то, и я в ужасе вижу на ветке свои разорванные кружевные трусики. Я ничего не понимаю, меня охватывает стыд и ужас. Это же был сон. Я ведь просто вздремнула под тенью дерева.
— Я закричу, — сглатываю комок и испуганно одергиваю юбку.
Мерзавец на скамье прищуривается и прикладывает палец к губам. Мою глотку схватывает спазм, а язык застывает ледышкой во рту.
— Составь мне компанию, рыжая, — парень отворачивается к пруду и вздыхает. — Нам есть что обсудить.
Мной движет чужая воля. Я чувствую, как мои конечности повинуются мудаку в кожаной куртке. Встаю, не в силах даже замычать, шагаю к скамье, молча глотая горячие слезы стыда и ужаса, и присаживаюсь рядом, скромно складывая руки на коленях.