У каждого менталиста было свое особое понимание того, что он достиг пика сил. Дар немного менялся, и в нем появлялись новые свойства. Для Шарденов это была эмпатия. Они могли без труда считывать эмоции посторонних. Конечно же, подобные сведения не были известны даже самым близким — только членам семьи. Так что Рихард точно знал, кто из его окружения просто озадачен происходящем, а кто по-настоящему волнуется.
Когда очередь дошла до гела Стенфилда и его дочери, Кэссиди не могла отказать себе в удовольствии и уточнила у надменной девушки:
— А где же ваш родовой гарнитур, гела Мэгара? Кажется, король достаточно ясно дал понять, что все украшения необходимо принести с собой.
— Не понимаю, о чем вы говорите, гела Шарден — наша шкатулка перед вами, — недовольно ответила та, неприятно удивленная таким вниманием.
— Я говорю о гарнитуре с мореитами. Ведь именно он был на вас во время подтверждения статуса. Я ведь правильно все помню, Николас? — Кэссиди обернулась к мужчине и пристально посмотрела на него.
Даже без ментальной магии было заметно, что он нервничает. Зубы были сжаты, а на висках появилась едва заметная испарина.
— Вы правы. В нашей семье действительно есть такой гарнитур, однако, сейчас он находиться в поместье. Моя дочь не слишком любит его, так что вряд ли бы стала одевать на торжества.
— Ваше поместье находиться не так уж и далеко. Думаю, нам стоит отправить за ними гонца, — глядя советнику прямо в глаза, сказала Кэсс.
— Это не совсем хорошая идея. Сами понимаете, что кроме меня такую ценность не сможет никто забрать, так что… — закончить он не успел. Взмах руки короля, и стражники вывели из зала почти всех аристократов. Секунда, и гел Стенфилд и его дочь упали на колени, а Скай и Глосс приставили к их шеям мечи.
— За что, Николас? — подойдя ближе, спросил Рихард.
— Отпусти дочь — она ни о чем не знала, — обреченно произнес предатель.
— О чем он говорит, папа? Что вообще происходит? — Мэгара постаралась подняться, но тут же была резко опущена на пол тяжелой рукой Ская. Если эта девица была причастна к тому, что происходило с Риной, он готов был забыть о том, что девушек трогать нельзя.
— Замолчи, — коротко бросил мужчина.
— То есть ты даже отпираться не будешь?
— А в этом есть хоть какой-то смысл? Когда ты переступил этот порог, моя судьба уже была предрешена. Я только хотел испытать судьбу еще раз.
— Хорошо, что ты не ждешь от меня милости — я не привык обманывать, — жестко сообщил Рихард. — Но я даю тебе шанс выпросить у меня ее жизнь, — король кивнул на Мэгару. — Без титула, денег и силы.