— Брат, бить женщин последнее дело.
Саша резко дёрнул рукой.
— Не собирался я её бить. Эта курица меня задела, и я просто хотел за что-то ухватиться.
— За воздух, например? — спросила я.
Похоже, эта фраза окончательно выбесила Сашу, и он подался вперёд, но Артём вновь его перехватил.
— Тебе надо остыть, дружище. Подыши минут десять воздухом, присоединишься к нам уже со свежей головой, м?
— С какой стати ты её защищаешь? Боишься, что у неё корона на голове покосится?
— У меня хотя бы корона упадёт, а не штаны свалятся, — я показала пальцем на его трусы, которые виднелись из-под шорт.
Не сводя с меня глаз, Саша оттолкнул друга и направился к двери. Однако перед тем как выйти из дома, он обернулся и сказал мне:
— А ведь достаточно было просто вежливо попросить!
— Моя корона не позволяет мне что-то просить у тех, с кого сваливаются штаны.
Он с такой силой хлопнул дверью, что фигурки в стеклянном шкафу затряслись и были готовы против собственной воли прыгнуть на пол. Все смотрели на меня так, словно я только что выгнала их друга не из дома, а из страны.
Артём хмыкнул:
— Может, чай?
По гостиной пронеслось ворчание и сопение, и вроде бы всё вернулось на свои места.
Когда Саша ушёл, ни Олеся, ни остальные ни слова мне не сказали о случившимся, но стоило нам с сестрой остаться наедине, как она тут же, не теряя времени, высказала мне всё, что обо мне думает.
— Это было слишком жестоко, — насупилась Олеся.
— Ты о чём?
— О твоём разговоре с Сашей.
Я хмыкнула:
— Мальчик сам нарвался, ты же видела.
— Ты могла бы проявить хотя бы капельку терпения и уважения к нему. Он же не нарочно тебя ударил.
— За что я его от всей души уже поблагодарила. И вообще, почему тебя так волнует, что этот засранец чувствует?
— Он мой друг. Мой лучший друг.
Я фыркнула:
— Он меня два раза ударил дверью, оскорбил, замахнулся и пожелал смерти, а ты его защищаешь?!
— Про смерть Саша ничего не говорил, не выдумывай.
— Он мысленно пожелал!
Она вздохнула:
— Просто постарайся быть с ним помягче, хорошо? Больше я ничего не прошу.
Уж не знаю, какие там хитросплетения у судьбы, но так получилось, что с дачными друзьями у Олеси была более близкая и тесная связь.
Сидя на том самом продавленном Мишей диване, я наблюдала за тем, как моя сестра — девушка с грустными зелёными глазами наливала себе чай, периодически вздыхая, и, переживая за случившееся.
С недовольным лицом я посмотрела на потолок, по которому ползала одинокая муха. Сдаётся мне, что Олеся уже тысячу раз пожалела о том, что пригласила меня к себе. Поэтому, чтобы не портить с ней отношения, я всё-таки решила извиниться перед её сумасшедшим дружком. К счастью, мне не пришлось делать это публично. Саша пришёл аккурат в тот момент, когда я курила на крыльце.