Потому что двигаемся мы довольно шустро.
Я специально не спрашиваю, куда направляемся, самой интересно, что же это такое будет…
Тимур продолжает удивлять.
Буквально недавно он полностью соответствовал образу нахального богатого прожигателя жизни, плейбоя, и был абсолютно предсказуем, а сейчас я теряюсь в догадках, что же будет дальше.
Это будоражит, заводит… И слишком похоже на что-то реальное, а не на игру, направленную на понятно, какой результат.
Я задумываюсь над этим вопросом, не забывая активно вертеться, разглядывая мешанину образов, красок, форм.
Вот, прямо на асфальте, мужчина делает шоу: расписывает какой-то металлический круг при помощи баллончиков с красками. Он так ловко и точно жонглирует ими, что поневоле торможу, разглядывая выходящее из-под струи краски чудо: яркий, невероятно сочный пейзаж с южным жарким морем и низким красным солнцем.
Тимур, которого я тоже заставляю остановиться, пять минут позволяет постоять посмотреть, а затем тащит дальше.
Я разглядываю людей, одетых в костюмы героев мультфильма «Мадагаскар». Боже… Где Арбат и где Мадагаскар?
Но они имеют успех, дети с удовольствием фотографируются…
— Вот, пришли, — неожиданно говорит Тимур, резко тормозя, так, что я, набравшая нешуточный разгон, ударяюсь о его крепкую грудь носом. И когда развернуться ко мне успел?
Тимур тут же пользуется моментом, сграбастывает меня в объятия и разворачивает спиной к себе, говорит на ушко:
— Я, честно говоря, боялся, что ее уже нет здесь… Надо было уточнять…
Я пытаюсь понять, о ком он, мы стоим в небольшой толпе, передо мной — широкая спина какого-то парня, и Тимур легонько отодвигает его в сторону:
— Пропусти, друг, — говорит он мирно, — девушка не слышала никогда…
Парень молча сторонится, не отрывая взгляда от…
Невысокой, красивой очень девушки, одетой совсем просто, я бы даже сказала бедно, со скрипкой в руках. Она подворачивает колки на грифе, озабоченно качает головой, прислушиваясь к звуку струн. Что-то ей не нравится.
— Кто это? — спрашиваю я шепотом Тимура, но он только мягко прижимается губами к моему уху:
— Слушай.
В этот момент девушка, наконец, достигает консенсуса со своим инструментом, кладет скрипку на плечо, ведет смычком по струнам…
И я слышу что-то настолько пронзительное, переходящее в ритм, необычный, но невероятно привлекательный.
У девушки, судя по аппаратуре, стоящей неподалеку, есть кавер, и он сейчас поддерживает острое, нервное скрипичное соло. Я смотрю на ее лицо, нежное, тонкое, на ее сильные пальцы, так невероятно легко управляющиеся со смычком… И неожиданно закрываю глаза, погружаясь в мелодию.