— Двенадцать месяцев? — подала голос ещё одна темноволосая девчонка, чьего имени я не знала.
— Ну, не только, — почти с удовольствием заявила Арта, подтягивая под себя стройные босые ноги. — Единство двойки и единицы, женского и мужского энергий, анимы и анимуса, двенадцать демонов и двенадцать изначальных богов.
— А ещё, — добавила Крида. — Во многих рецептах зелий нужно добавлять по двенадцать капель или частей тех или иных ингредиентов.
Мы хором задумались.
— Всё не так просто, — глубокомысленно заключила Арта, и пауза повисла снова, правда, уже не такая тяжелая, как первоначальная.
— Давайте сыграем в одну игру, — предложила я, в глубине души поражаясь откуда-то проснувшимся лидерско-организаторским талантам — ну или как минимум просто устремлениям. Инертных отмалчивающихся девиц хотелось встряхнуть за шкирку каждую — драгоценное время говорения уходило, истекало, я чувствовала каждую песчинку из незримых песочных часов. — Называется "истина или ложь". Заодно и познакомимся, только вот мухлевать нельзя.
На объяснение правил ушло непростительно много времени — ещё минут десять. По идее, нужно было писать записки, складывать их в мешки или шляпы, но с учётом ограниченности времени я решила обойтись высказываниями вслух. Да и другого такого случая познакомиться с голосами своих однокурсниц могло ещё долго не предвидится.
Миниатюрная тоненькая Крида, которая смотрелась изящной даже рядом с Джеймсом Ласки, смущенно и слегка кокетливо оглядела наш тесный кружок.
— Мне нравится мальчик с факультета смерти, у меня аллергия на устрицы, и однажды в детстве я заставила землю провалится под ногами девчонки, жившей по соседству, так, что она сломала лодыжку и не пошла на школьные танцы!
— Устрицы, — пробасила полненькая Лира. — Устрицы это явная ложь, потому что очевидно, что ты их даже в глаза не видела!
— Не угадала! — хихикнула Крида. — У меня двоюродный дядя — моряк.
— Тогда про ногу.
— Нет!
— Но это значит, что… Алекс? Или Ларсен?! Кри-ида!
— А почему мне вообще должен кто-то нравиться?
— Между прочим, — подала голос яркая блондинка Эрна. — У нас ещё и новенький есть, Лен. Тоже ничего, хотя Ларсу, конечно, и в подмётки не годиться.
…А мой друг детства, оказывается, популярен! Открытие было не новым, но оказалось почему-то не из приятных, и я решила его стойко проигнорировать.
Откровение про "нравится мальчик с факультета смерти" прозвучало ещё раза четыре, фантазией живички… живницы…жизневички не отличались, и уже на третий раз я снова начала напрягаться. Во-первых, скука смертная слушать этот кокетливый птичий щебет, во-вторых, на факультете смерти есть Габриэль, и он мой. Мой и только мой, без вариантов, но как-то табличку на шею с этим заявлением не повесишь, особенно если ходишь без году неделя.