— Адептка Ласки, задержитесь.
Габриэль с тревогой взглянул на меня, а я пожала плечами. Не впервой вляпываться в какую-то ерунду. И снова я почти прочитала мысли по его лицу и кивнула — да, подожди снаружи. Мало ли чего.
Впрочем, не съедят же меня тут? Хотя незнакомец и не внушал доверия, но… сэр Алахетин проследил за потянувшимися к выходу адептами, двинулся следом за ними, а у начала лестницы вдруг развернулся:
— Джейма, прошу вас, наведите здесь порядок.
И через пару мгновений чуть раздражённо от моей недогадливости указал на заваленную неподвижными мышиными трупиками металлическую поверхность:
— Сожгите это. Немедленно.
Я вздрогнула от какого-то тоскливо-неприятного предчувствия, но проигнорировать прямой приказ преподавателя не смогла, тем более, что в нём не было ничего особенного, хотя внезапно я поняла, что граница между живыми и мёртвыми стала преступно тонкой и несмотря на то, что мыши давно были мёртвыми, я словно бы заново их убивала. И это было… неприятно.
Безвольные меховые комки вспыхнули, пламя сожрало их, словно слизнула языком гигантская голодная кошка.
— Неплохо, Джейма Ласки, — нарушил молчание гость в маске. Уставился на меня сквозь узкие прорези в кожаном чехле, потом перевёл взгляд на всё ещё стоящего на первой ступеньке проректора.
— Мэтью, снимите с неё печать.
Я вздрогнула то ли от фамильярности обращения, то ли от того, что сэр Алахетин повиновался моментально. Его ладонь прошлась в миллиметре от моих губ, и я выдохнула, с тревогой глядя вслед стремительно удаляющемуся проректору.
— Ну, так что, Джейма Ласки… А точнее, Джейма Менел?
— Моя фамилия Ласки, сэр.
— Она досталась вам от отца. Менел, очевидно, фамилия вашей матери. И она подходит вам больше.
— Меня воспитал отец. Свою мать я никогда в сознательном возрасте не видела и до поступления сюда понятия о ней не имела.
— Да, я знаю.
У меня сердце отчего-то колотилось, как бешеное. Почему так страшно-то стало..? Я ни в чём не виновата. Ни в чём! И то, что могла натворить моя мать, никак не может повлиять на меня.
Мужчина тем временем небрежно присел на стол, покрытый ровным тонким слоем чёрного пепла, очевидно, нисколько не боясь испачкать свой роскошный коричневый плащ. Уставился куда-то в угол, и я невольно проследила за его взглядом. На пыльном каменном полу валялась забытая кем-то дохлая мышь. Повинуясь безмолвному приказу незнакомца, тельце дрогнуло и поползло к нам. У самых моих ног тушка начала на глазах истлевать, словно в ускоренном режиме. Буквально за несколько секунд остался только едва различимый скелет, хрупкие тонкие косточки, но потом и они превратились в почти невидимый прах.