— Может, ты и Дон, но не зарывайся, — тот же противный голос. — Мы — твои люди. Ты должен с нами советоваться.
Рон поднимает руку с пистолетом и производит два выстрела в потолок. Зло щерится и хрипло цедит.
— В гробу посоветуешься, а пока, если жить хочешь, меня послушаешь.
Наступает жуткая тишина. Рон демонстративно загоняет патроны и щёлкает затвором. Прямо угрожает, наводя прицел куда-то в сторону.
— Девчонка будет здесь. И точка. Отдать заложника — значит сразу проиграть.
— Хорошо, но тогда почему у Алдо такие странные угрозы? С какого хера он решил, что мы пойдем на уступки, если под удар попадёт другая женщина? Да еще и незнакомая? Почему нас должна волновать чья-то жизнь?
Раздается насмешливый возглас.
— Это не простая женщина, Дерэнт. Это — мать той девчонки, которую мы взяли в заложники. Алдо угрожает именно её жизнью, рассчитывая на нашу жалость. Какой же он глупец.
Я шарахаюсь в сторону. До боли кусаю губы и с ужасом отхожу от двери.
В голове бьется лишь одна мысль — моя мать у Алдо. И Рон скрыл это от меня.
Чтобы успокоиться, я вгоняю ногти под кожу и делаю еще несколько шагов назад. Всё плывет перед глазами. Хочется зажмуриться и вытащить себя из этого кошмара.
Боль отходит на второй план. Держусь за стену, выравниваю дыхание и перехожу на бег.
К черту прикрытие. К чёрту мотивы Алдо и Рона. Я не позволю им играть жизнью матери и с моей помощью перетягивать одеяло и мериться силами.
Люди — не пешки. Я отказываюсь участвовать в их войне, если цена победы — судьба человека. Возомнили себя богами, мерзавцы. Всегда платят чужой кровью, заботясь лишь о собственной шкуре.
Это отвратительно. Прямо сейчас я ненавижу их обоих.
Мне удаётся тихо подобраться к окну. Собрание Шмидта играет на руку — пока они обсуждают дьявольские планы, я успею сбежать. И сделаю то, что должна.
Створки окон поддаются с мерзким скрипом. Я испуганно замираю и прислушиваюсь к грохоту за спиной. Инстинкты обостряются до предела и дарят новый заряд злости.
Я знаю, что мне ничего не угрожает. Моё сердце трясется из-за того, что мама в опасности. И, если я провалюсь, она не выкарабкается. Этого я себе никогда не прощу.
Сжимаю зубы и перекидываю ноги через подоконник. Смотрю вниз — высота приличная.
Боже. Только бы ничего не сломать. С моим везением я с легкостью могу все кости переломать и скоропостижно дух испустить, дожидаясь помощи.
Надо рассчитывать только на себя.
Задерживаю дыхание и считаю до трех. На выдохе спрыгиваю, тут же взвизгивая от боли.
— Проклятье.
Прикладываю ладонь к губам и падаю на колени. Опасливо разглядываю хмурое небо. Тучи стремительно накрывают территорию плотной тьмой.