— Пожалуйста, не надо! Ты же…ты наверняка очень любил мою сестру. Она была тебе дорога, так что не омрачай свою память о ней насилием надо мной! Ты же видишь её глаза, её внешность и даже слышишь похожий голос. Не делай этого.
Он замирает, шумно дыша и испепеляя меня глазами. Громко кричит, и его голос, точно плеть, выбивает меня из колеи:
— Не сопротивляйся, и будет не очень больно. Я хочу причинить вред тебе, но не ей.
Он нагло врёт. Я вижу по его лицу и мимике, что мужчина едва сдерживается. Он намеренно меня запугивает, и ему даже нравится моё сопротивление, однако я всё равно не понимаю одного — почему и за что.
Моя сестра всегда была спокойной, тихой и покладистой. Я мало что помнила из прошлого, но некоторые остатки воспоминаний всё же вибрировали где-то на уровне подсознания. Его заводило неподчинение, но Моника и рта не раскрывала без особого повода. Чаще всего она молчала и покорно выполняла чужие приказы, из-за чего мы постоянно ссорились. Я пыталась доказать ей, что нельзя позволять другим людям помыкать собой, как игрушкой, но сестра никогда меня не слушала.
— Да пошёл ты, — плюю ему в лицо, высоко задирая подбородок. Мне и так, судя по всему, отсюда не выбраться, потому что он — настоящий псих. Я разрываюсь между странной тревогой, совершенно непохожей на страх, и жутким предчувствием неизбежного конца.
Все эти месяцы я тщетно пыталась восстановить свою память, но после его слов не была уверена, что хочу этого.
Черные глаза незнакомца, пробирающиеся глубоко под кожу и ранящие без ножа, остаются бесчувственными и холодными. Он смотрит на меня с презрением и звериной ненавистью и совершенно не ждёт от меня послушания.
— Забавно, что ты угрожаешь посадить меня, Амелия, — с нажимом произносит моё настоящее имя и зло цедит сквозь зубы, — ведь ты уже сделала это. Не помнишь? Наверное, это лучший подарок для тебя — забыть всё то, что ты натворила.
Резким движением ладони мужчина окончательно рвёт мою футболку, обнажая нижнее белье. Его глаза впиваются в шумно вздымающуюся грудь и становятся еще чернее. В них отражается что-то дикое, безумное и неистовое.
Он подходит ко мне впритык, возвышаясь, как громоздкая скала. Его жестокие и сильные руки хватают меня за плечи и поднимают на уровень его глаз. Я барахтаюсь в холодных ладонях, впервые чувствуя себя настолько беспомощной и жалкой.
— Чего ты хочешь, чудовище? Ты правда думаешь, что, поимев слабую девушку, сможешь как-то возвыситься? Настоящие мужчины так себя не ведут. Только подонки используют такие грязные методы.