Катя стояла у двери, замерев и уставившись на свои тапочки. Больно, как же больно это слышать. Но самое страшное — это понимать, что Алексей говорит… правду! Что никогда её сынишка не будет здоровым, что никогда она сама не будет счастлива, потому что зациклена на проблемах своего маленького Алёшки, что вся её дальнейшая жизнь — это одиночество, боль и страх за сына. Катя зажмурилась и вдруг услышала крик отца — «Я никогда не приму этого урода в качестве внука! Что это за баба, что даже здорового ребёнка не смогла родить! Я запрещаю даже упоминать его имя рядом со моим! Это существо не может принадлежать к моей семье! Всё это помешает моей работе и карьере!»
— Алексей, если ты уже понял, что не сможешь быть с Катей, я думаю, что тебе надо честно об этом ей сказать. Лучше так, чем причинять ей постоянную боль. Поверь мне, я очень уважаю и Катюшу, и тебя. Но унижать и обманывать её я не позволю.
— Я, Игорь, уеду скоро, — после недолгой паузы ответил Фадеев.
— Ты всё-таки принял предложение столичной клиники?
— Да, — тихо проговорил Фадеев. — Пусть я останусь в её памяти негодяем, что бросил её, чем она когда-нибудь поймёт, что в нашем разрыве есть и доля её вины. Я никогда не смогу сказать ей об этом, это будет для неё ударом.
— Знаешь, может ты и прав. Езжай, Алексей! Конечно, без тебя и твоей помощи Кате будет тяжело, но мы поможем. А ты езжай, возможно, ты встретишь свою женщину, сможешь сделать её счастливой и сам станешь счастливым. Ладно, Алёша, пойду я. Мне сегодня Анютку забрать надо с Инночкой, они у профессора на даче ночевали. Сдают мои тесть и тёща, как-то разом постарели.
Катя будто очнулась, услышав скрежет ножек отодвигаемого стула, резко развернулась и быстро спряталась за шкаф, стоящий у двери. Игорь вышел, привычным движением поправил чёлку и неторопливо двинулся по коридору. Булавина дождалась, когда он скроется в одной из палат, и тихо шагнула в сторону. Никто не должен её увидеть. Никто! Пусть всё услышанное останется тайной. Но она сделает кое-что. Она должна. Она сама поговорит с Алексеем, сама разорвёт их непростые отношения. И это будет её признательностью за всё, что сделал для неё этот человек. Пусть она будет виновата в их разрыве. А он… он пусть попытается стать счастливым.
***
Двери лифта медленно разошлись, Катя вышла на площадку и глубоко вдохнула. Надо сделать вид, что у неё всё хорошо, чтобы маленький Алёшка не нервничал, а Нина Глебовна не догадалась о том, что сил уже почти не осталось. Катя открыла дверь и услышала детский крик:
— Ма! Ма!