— Это не твое дело, Дина! — в голосе сталь. — Ни ты, ни мама не имеете права лезть в мою, блядь, жизнь!
Вечные заговоры за мной спиной дико выбешивают. Им обоим что, скучно живётся?
— Да если бы мы не вмешивались, ты бы уже давно в канаве какой-нибудь оказался! И все из-за этой суки!
— Дин, ты себя слышишь вообще? Что за дичь ты несёшь?
Разворачивается. Хватает Алису за локоть и толкает со всей силы к двери. Едва успеваю ее подхватить, иначе бы проехалась лицом по дереву. К себе прижимаю. Чувствую бешеное биение сердца. Как ее потряхивает каждый раз от всхлипов.
Она сейчас так сильно напоминает ту самую девчушку, встреченную мною в доме родителей. Чистая, невинная, беззащитная и такая одинокая.
Что, Воронцов, мозги совсем ручкой тебе помахали? Очнись, она тебя предала. Нечего ее защищать. Но и Динке не позволю тут командовать. Дохрена разошлась. Пора завязывать.
Заталкиваю советы внутреннего голоса куда подальше. Бывшую девушку все же от себя отодвигаю. Неровен час и, правда, снова во влюбленного идиота превращусь, которому тут же нож воткнут. Прокрутив его пару раз, чтобы вообще хуево было.
— Давай я сам разберусь со своей жизнью, сестренка.
Вытолкнуть бы ее из дома за шиворот. Да только не хочется потом выслушивать недовольства отца и матери. Мне их тирады за несколько дней уже достаточно. В печенках, блядь, оба уже сидят. Теперь же туда добавилась и Дина. Смотрит на меня злобным, презренным взглядом. Насрать. Пусть думает, что хочет. Я же никогда не указывал ей на то, с кем она должна встречаться. Хотя на правах старшего брата мог спускать ее поклонников с лестницы.
— Только потом не приходи ко мне с бутылкой вискаря. Вытаскивать тебя из алкоголизма больше не буду, — проходит мимо притихшей Алисы. — Вот так благодарность за спасение маленького мальчика из-под обломков его некогда родного дома, — издевательски хлопает меня по плечу. — Жаль, что ты променял близких людей на какую-то сраную девку.
Бум! Словно пуля навылет, не задевающая жизненно важные органы, но вновь заставляющая мордой в грязь упасть. Вновь ощутить себя напуганным, почти мертвым ребенком, у которого практически на глазах погибли все родные.
До сих пор, кажется, что слышу их крики. Звук взрыва. В нос ударяет едкий запах дыма. Дом рушится в считанные секунды, а меня заваливает его огромными обломками. Раз и темнота накрывает плотным покрывалом, лишая всего.
— Тимур, — Алиса дотрагивается до моей руки, но я тут же сбрасываю ее как ядовитую змею. Мне неприятные ее прикосновения.
— Давно надо было трахнуть тебя, Задорожная, — ахает. В глазах обида. Губы дрожат. — Силой взять на этой самой кровати.