— Впервые вижу, чтобы такие влиятельные люди, как герцог, собственноручно стригли животных.
— Герр Краут необычный герцог, — начал рассказывать мне рабочий, продолжая собирать шерсть, — нет никого, кто бы так относился к животным. Иногда кажется, что животных он любит и ценит больше, чем людей.
— С этим даже спорить не буду, — хмыкнула я, вспоминая наш разговор в кабинете, — они отдают ровно столько, сколько принимают?
Рабочий заулыбался.
— Вижу, вы с герцогом уже достаточно познакомились. Не совсем так, животные отдают больше, чем дает им человек. Последние лет десять герра Краута это устраивает.
— Десять лет? — убрала я ножницы и повернулась к рабочему. — А что было до этого? Не могу представить, что он был доброжелателен или что-то делал, не занося соотношения в свою книжечку.
— Тогда он был счастлив. Не то что сейчас. Сейчас у него есть только его книжечка, да точный подсчет.
— Герр Краут был обычным счастливым фавном? — с недоверием покосилась я на рабочего и пропустила тот момент, когда центикор мотнул головой, и отрезала ему челку целиком.
Животное замотало головой, пытаясь спрятаться от сильного дневного света, бившего в глаз. Но стадо вокруг не давало прохода, и скрыться было некуда. Центикор усиленно мотал головой, пятился, а я стояла на лесенке, прислоненной к нему, и пыталась успокоить, поглаживая по уже гладко выбритой коже.
— Спокойно, миленький. Свет не страшный, просто ты отвык от него, — рога на его голове завертелись и повернулись в мою сторону. — Только не волнуйся, бежать тебе все равно некуда.
Но центикор считал явно по-другому, встал на дыбы и дико заблеял. Я потеряла упор под ногами, лестница отлетела в сторону, а я вцепилась в еще не выстриженный загривок.
— Мама, — крикнула я, желая, оказаться где-нибудь далеко отсюда.
Центикор принял мою точку зрения и со всех ног рванул в ущелье. Рабочие, пытающиеся встать у него на пути, разлетались в разные стороны, а мы неслись в узком проходе ущелья, стремясь вырваться на свободу.
— Только не отпускай руки, — услышала я где-то рядом, точнее где-то высоко. Открыла глаза и увидела Деона, который несется по вершине горы, перескакивая с уступа на уступ. Не успела я удивиться такой проворности фавна, как он прыгнул и оказался верхом на центикоре, схватил меня за руку и втащил на спину.
— Спасибо, — еле произнесла я, обхватывая массивную спину гигантского козла.
— Рано, — Деон перегнулся через меня и схватился за уши животного, натянул на себя. Центикор сбавил шаг, пока окончательно не остановился.
— Жива? — герцог спрыгнул на землю и помог мне спуститься. Тут же подбежали рабочие, уводя еще не оправившееся от ужаса животное.