— Скорее всего, зеркальце, — кивнул Сэм. Лицо его было понурое и уставшее, но судя по выражению, серьезность ситуации он понимал лучше меня.
— И ты ничего не сделаешь?
— Он не так глуп. Если мы его обыщем, вряд ли что-то найдем. Наверняка он либо выкинул, либо передал его.
— То есть ты будешь просто смотреть на это? Скажи хотя бы королю!
— У короля есть глаза. А ты лучше сядь и не вмешивайся. Остался еще один бой.
— На рогах? Этот бой, где у Леона явное преимущество?
— Не вмешивайся! — рявкнул на меня Сэм и вернулся к королю. Я подошла к детям.
— Лута, — Айка чуть не плакала, — ему же больно.
— Потерпит, — Марти сидел с очень серьезным лицом, — хуже то, что он проиграл.
— Пусть проиграет, — слезы крупными каплями стекали у Айка по щекам, — только пусть его больше не бьют!
— Пусть лучше бьют, чем он проиграет! — Марти ерзал на скамье, всматриваясь в то, как Деон вылезает изо рва, и глашатай объявляет победу Леона.
— Молодец, пацан! — похлопал его по спине мужчина. — Чем больше бьют, тем интересней. Вот сейчас будет самый жесткий тур, последний.
— Да уж, — Марти схватился за скамью и пытался не ерзать, — решающий. Кто победит сейчас, тот и выиграл.
— Я б на нашего герцога не ставил, — мужчина рядом засунул в рот гость орехов и продолжал с набитым ртом, — с одним рогом ему тут не повезет точно. Интересно, кто это так удружил ему перед соревнованиями?
Внутри меня боролся и гнев, и волнение, и жуткий стыд. Кто виноват в том, что герцог с явным недостатком выходит на бой? Конечно, я. Но есть ли мне до этого дело? Пусть сражаются фавны, это их древние выкрутасы со сражениями, испытаниями и дележкой территорий. Их отцы не спрашивали моих родителей, когда сжигали деревню и отправляли меня с мамой в служанки. Мне нужно радоваться, что сегодня кто-то из них лишится своего дома.
Но радоваться не получалось. Оказалось, что ненавидеть легко того, кого никогда не видел. А вот после того, как познакомишься, испытывать ненависть уже сложнее. К обиде и желанию найти того, кто сжег мою деревню, постоянно примешивалось другое чувство.
— Последнее соревнование, — прошел мимо нас глашатай, объявляя начало последнего и решающего боя.
— Ну все, — мужчина рядом скомкал и выкинул пустой кулек из-под орешков, — начинается самое интересное.
Фавны вышли на середину поля и опустились на одно колено перед трибуной короля. Внешнее спокойствие обоих было обманчиво. Тяжелое дыхание, острые взгляды и напряженные мышцы выдавали ненависть друг к другу.
Король встал, весел жестом им подняться и обратился к зрителям.