— Он меня ненавидит? — горячо спросила женщина, рухнув на кровать рядом со мной.
— Э-э-э-э… А должен? — растерялась, при виде поникших плеч и сгорбившейся спины. — Простите, я не знаю. Он мне ничего не говорил. О вас.
— Я плохая мать. — королева тихо всхлипнула, спрятав лицо в ладонях.
Я выпала в осадок. Мне что сейчас сделать? Похлопать по плечу, сказав, ну ты это…держись, всё хорошо будет? Признание и принятие вины уже успех.
— Я многих таких знаю. — зачем-то брякнула я, пожав плечами. — Ничего. Живут. Мама…мама есть мама.
Вроде же не голодная уже, а бред несу… Может, она его продала кому-то. В приют какой сдала. В лагерь новобранцев на пожизненное отправила. Зачем мне вообще все эти семейные драмы? Мне и своей хватало с головой. А здесь драконья Санта-Барбара. Кто чей сын, кто чья жена, кто, кого бросил. Аут. Полный. Здесь не пол-литра, здесь недельный запой уйдёт на то, чтобы во всей этой ситуёвине разобраться.
Даже мои семейные драмы проще. Бросила мать? Да бросила и бросила. Всё же понятно. Содержала? Значит, уже что-то там такое материнское ёкало. Ну бывает, чего уж. А здесь же, куда ни плюнь, кто-то когда-то, с кем-то что-то такое, что прям сотни версий и килотонны лжи.
На кой оно мне всё это надо?
Очевидно, королева посчитала, что мне всё это надо. Ну или просто нашла свободные уши. Подол платья мяли, мою руку сжимали, что я неосмотрительно положила на кровать, ища лишнюю опору, рукавом вытирали, надеюсь, только слёзы, и рассказывали, рассказывали, рассказывали… тако-ое.
Не знаю, сколько раз я испытала отвращение, но апогеем стала фраза:
— …она не дала бы мне жить. Я вынуждена была уйти. Драгхар так и не вернулся… — а ещё помимо отвращения к рассказу, возникло отвращение к самой королеве. Местной королеве. Господи, сколько же их на самом деле? Руку, что она держала, захотелось вымыть. Не просто с мылом, с хлоркой!
— Простите, — еле сдерживаясь, чтоб не скривиться, я отсела, тихо проговорив:- Не надо мне больше ничего рассказывать. Говорить со мной тоже. Я не хочу это слышать. Мне неприятно. Меня это не касается. Это лишняя и весьма обременительная информация.
— Осуждаешь?
— Осуждаю. — кивнув, я затолкала в рот большой кусок мяса, принявшись остервенело жевать. Нужно было как-то отвлечься, чем-то себя занять. Занятия лучше не нашлось.
— Он любовь всей моей жизни. Женатый мужчина. Дракон. — шмыгнув носом, прошептала женщина. — А я…никто. Человечка. Но он мой истинный. Я его пара. Какая бы женщина сперпела подобное оскорбление? Я не осуждаю Даинаю, но и простить не смогу. Никогда. Она лишила меня возлюбленного на долгие годы, а после и сына… Не прощу.