Глеб
И без того напряженное молчание становится в этот момент просто гробовым. Для меня этот вопрос прозвучал слишком откровенно. И хотя разговор шел совершенно о другом, Диана смотрит на меня таким пронзительным взглядом, что я понимаю — надо ответить именно на заданный ею вопрос, именно в той формулировке, которую она сейчас озвучила…
Хочу ли я, чтобы она стала моей дочкой?
Она — Диана, — девочка, которая странным стечением обстоятельств стала и так уже частью моей жизни. Встреча с этим ребенком пробудила столько неиспытанных мной ранее чувств, что я рядом с ней словно знакомлюсь сам с собой. Хочу ли я, чтобы всё это прекратилось? Кажется, нет. Нет, точно — нет.
Хотел бы я стать отцом для этой девочки? Хотел бы защищать её и её маму? Хотел бы проводить с ними время? Однозначно — да! Эта мысль настолько внезапно ворвалась в моё сознание, что я вдруг словно внутренне просиял от открывшейся мне такой простой истины, и разрушая тишину, я решительно отвечаю:
— Да. Я хочу, чтобы ты стала моей дочерью.
Диана бросается ко мне, и я машинально встречаю её в своих объятиях. Я понимаю важность своего заявления, даже если его не поняла пока еще Николь, и я готов приступить к его реализации.
— Всё это, конечно, очень мило, но может кто-нибудь и МНЕ объяснит, что тут происходит?
Мы совсем забыли, что у всей сцены была и еще одна свидетельница — моя родная дочь.
— Ник, завтра приедет съемочная команда, чтобы сделать материал для маминого сюжета. Ты же уезжаешь на выходные, вот мама и придумала попросить Диану тебя подменить, — я снова пытаюсь разрулить ситуацию, чтобы избежать конфликта. Но Ника, похоже, совсем не для того задала этот вопрос.
— Пап, тебе не нужно оправдываться. Я и так всё поняла. Спасибо, мам! — она бросает на Альбину полный разочарования и обиды взгляд. — Диан, пойдём, мы с тобой так и не доиграли.
Ника берет за руку Диану и они уходят в комнату.
— Так, Николь, я составила меню на завтра, — как ни в чём не бывало, обращается Альбина к девушке и кладет на стол лист бумаги. — К двум часам всё должно быть готово.
Неужели её нисколько не тронули слова дочери? Она даже маленькой паузы не сделала, чтобы хоть как-то подумать над ними…
Мне становится обидно за Нику. И за Николь — какое она имеет право приказывать ей тут что-либо?!
Я быстро подхожу к столу, выхватываю листок из рук только что взявшей его Николь и демонстративно разрываю.
— Если тебе что-то нужно, повторяю: Николь тебе не служанка, не кухарка и вообще — не твой работник. Готовить ничего по твоему списку она НЕ БУДЕТ! — проговариваю последнее слово по слогам, чтобы до бывшей дошло наконец, что она не хозяйка в моём доме. — Николь, пойдём, мне нужно с тобой поговорить.