— Ты бы умылся хоть что ли сперва, — строго выговаривает ему Тамара.
— Смерти моей хочешь, да? — жалобно произносит он. Быстро моет руки и наливает себе тарелку супа. — Умираю, как есть хочу.
— Что, Даша все соки из тебя выжила? — подкалываю я.
— Та еще чертовка, — смеется отец.
— Так вы все-таки встречаетесь? — вяло ковыряя вилкой в тарелке, уточняет Тамара.
— Да Бог с тобой! — машет руками отец. — Нет, конечно. И в мыслях этого не было.
— Зря, — вздыхает Тамара. — Лучше бы ты решил это сейчас. Даша такая… От нее ведь потом проблем не оберешься. Волос она тебя уже лишила. Мало ли что ей еще в голову взбредет.
— Вот вернусь из Франции и решу. Пусть помучается пару месяцев в неизвестности, — отвечает отец. — В конце концов я ей ничего не обещал.
Мы с Тамарой переглядываемся, но никак это не комментируем. Отец рад этому и переводит разговор на другую тему.
Ночью мне не спится. Смотрю на Тому, которая, не смотря на все пережитые трудности и волнения, спит, как ребенок. Даже немного завидую ей. Я еще не сказал ей, что Алехандра потеряла ребенка и у меня теперь ней перед никаких обязательств. О том, что возможно он не был моим, мне говорить не хочется. И про измены своей бывшей невесты тоже. Можно ли это назвать ложью? Затрудняюсь ответить на этот вопрос. Стоит ли делиться с самым близким человеком всеми своими переживаниями? Или лучше часть оставлять при себе, избегая тотальной откровенности? Я снова не знаю, как будет правильно. А в этих отношениях я боюсь ошибаться. Слишком они для меня дороги. Понимаю, что мне опять не уснуть и иду на кухню пить кофе и курить. Завтра Тома встречается с адвокатом и идет давать показания. И это тоже не дает мне покоя.
Адвокат, которого рекомендовал Серхио мне нравится с первой минуты знакомства. Несмотря на его постоянную улыбчивость и жизнерадостность, в нем чувствуется хороший спец. Мы быстро находим общий язык, и я рассказываю о проблеме, которая меня к нему привела. Давать показания я уже иду в его сопровождении. Артем беспокоится обо мне и уже завалил меня сообщениями с вопросами. Мне приятна его забота, но вместе с тем сильно раздражает. А может быть, я просто к такому не привыкла. Мало кому за последние семь лет было интересно, как идут у меня дела.
— О, вы пришли с адвокатом, чудесно, — радуется Альберто. Он сегодня оживлен и взбудоражен. — А в расследовании убийства вашего мужа есть подвижки. Скажите, знаком ли вам Николай Фокин?
Полицейский протягивает мне фотографию молодого парня и я вздрагиваю всем телом. Жадно скольжу взглядом по знакомым до боли чертам.