Я не ошиблась. Синие ленты, черные косы. Снимок свежий: Полина не улыбается, вид грустный и настороженный. Повзрослевшая не по годам. Снимок сделали совсем недавно!
— Да, — выдыхаю я, у меня перехватывает горло.
Смотрю и смотрю на нее в прицел, ощущая, как по щеке ползет горячая слеза. Дыхание Андрея на ухе смещается чуть-чуть вправо и становится неровным. Из-за него трепещут волоски, выбившиеся из укладки. Он медленно, тайком, вдыхает через нос, словно пытается распробовать мой запах.
— Так, хватит, — вмешивается Алекс, и подходит, решительно разъединяет нас и отводит меня назад, к себе за спину, предпочитая говорить с Андреем лицом к лицу. — Что с машиной делать? Ментам не хочу звонить, а она мне нужна. Ты знаешь кого-нибудь, кто таким займется?
Андрей изучает его пустыми глазами и закуривает следующую сигарету.
— Я могу расстрелять бомбу.
Алекс смотрит с сомнением.
— А не рванет?
— Да не должна вроде.
— Вроде?
— Взрывчатка стабильна. Я когда воевал, мы так делали. Расстреливали бомбу, пока не разрушалась. Проще так обезвредить, но да, был случай, когда сдетонировала, а что?
— Так, ничего…
— Машину жалко? — Андрей затягивается, рассматривая моего мужа непонятными черными глазами. — Жизнь дороже. Постараюсь аккуратно. Если согласен, мне пристрелять надо.
— Давай.
Андрей лодочкой складывает ладони и дышит на пальцы. Еще несколько выдохов, он проводит руками по бедрам, стирая конденсат, и берет винтовку. Целится из глубины комнаты, приникнув худой щекой к гладкому прикладу. Я пячусь в коридор. Вовремя. Андрей производит несколько выстрелов, негромких, напоминающих хлопки. Во всем здании ни окон, ни дверей: звук раскатывается по помещениям.
Андрей опускает оружие и докуривает в несколько глубоких затяжек.
— Пойдем, — кивает он моему мужу.
Мужчины держатся уверенно, их сила успокаивает меня.
Они выходят, а я остаюсь. Сверху наблюдаю, как Андрей обсуждает что-то с Алексом, подбирает позицию с безопасного расстояния и ложится на асфальт за бетонным блоком. Алекс бегом возвращается к зданию. Раздается первый выстрел — пристрелочный или по цели, я не понимаю, но на всякий случай отхожу от окна.
— Ника! — в комнате появляется Алекс, хватает меня в охапку и выводит в коридор. — Отойди…
Голос на последнем слове скатывается до шепота. Он убирает волосы с моего лица. Мне так нравятся голубые глаза Алекса, что я тянусь и мы целуемся, пока снайпер внизу стреляет по бомбе.
— Я в твою машину больше не сяду, — шепчу я. — А если там еще взрывчатка? Под капотом или в салоне, или…
— Не переживай, он все проверит. Я хорошо заплачу.