Я включаю кофеварку и иду в ванную. Вздыхаю. Бессонная ночь не добавила мне привлекательности: под глазами темные круги, волосы всклокоченные и улыбаться не хочется даже через силу. Сегодня я буду обычной женщиной, а не прекрасной содержанкой.
Наливаю кофе, когда из комнаты доносится шорох — Алекс проснулся. Он сидит на кровати, прикрыв покрывалом пах.
— Кто звонил? — голос хриплый, больной.
— Не знаю, сбросили… Дать тебе попить?
— Будь добра, куколка, принеси телефон, — а когда приношу, он мельком смотрит на экран, бросает трубку на кровать и сидит неподвижно с закрытыми глазами. — Брат… Этому что надо…
Он выглядит, как тяжелобольной: бледное лицо, отекшее от ушибов, ссадины стали темными. Волосы слиплись и присохли ко лбу. Ночью его еще несколько раз рвало. Меня тоже начинает мутить от кисловатой гари, которая от него исходит.
— Алекс? Как ты себя чувствуешь?
Он поднимает голову. У него еще потерянный взгляд — из-за контузии и смерти отца. Белки усеяны красными точками и кровоизлияниями. В глазах глубокая печаль. У них с отцом были натянутые отношения, но они семья… Алекс не просто потерял отца — еще и в годовщину смерти матери. На ее могиле. Я с состраданием глажу подбородок и пересохшие растрескавшиеся губы.
— Всю ночь меня нянчила, да, куколка? — грустно улыбается он и проводит пальцем по нижнему веку, намекая на тяжелую ночь. — Спасибо.
Я не понимаю, о чем он. Для меня это естественно — как дышать, помочь, если плохо. У Алекса, возможно, другие ожидания: сделку мы заключали о другом и я не думаю, что отец сидел у их постелей, когда дети болели.
— Мне жаль, — шепчу я. — Прими мои соболезнования.
— Заслужил, — жестко говорит Алекс, но я вижу, что ему больно, он опускает глаза. — Все равно этого старого черта жалко…
Я запускаю пальцы в волосы на темени и нежно целую в щеку, с той стороны, где нет ожоговых рубцов. Не знаю, как еще соболезновать. Мне самой становится больно, когда я представляю его чувства. Я бы целовала дальше, но он встает, меня отстранив.
— Приму душ, — Алекс плетется в ванную. Его еще ведет в сторону, но он упрям, а мужчины не любят показывать, что они разбиты. Я понимаю, что он хочет больше побыть один, чем помыться.
Я убираю комнату и меняю постельное белье, когда телефон звякает — пришла смска. Автоматически смотрю на экран, мыслями я во вчерашнем дне, вновь и вновь переживая взрыв, поэтому не с первого раза понимаю ее смысл.
«К тебе идут с обыском. Вызывай адвоката!»
— Алекс… — испуганно зову я, но меня обрывает громкий стук в дверь.
Он встревоженно выглядывает из ванной, прикрывшись полотенцем. Читает с экрана, который я держу перед лицом…