В процессе я до сих пор пытаюсь разгадать Ришину татуировку на ребрах, но пока безуспешно. Слишком непонятный шрифт, а обезьянка не хочет сознаваться в ее значении даже под пытками щекоткой.
Единственный, кто знает, что там написано, это Яр, но и он молчит.
Татуированный твердит только одно, что дал слово, и если Риша узнает о его предательстве, то это будет последний день его жизни. У меня нет причин желать Яру этой страшной участи, по крайней мере, пока.
Мелкая мафиози всех запугала, но она же и объединяет всю свою банду. Не устаю поражаться этой девчонке. Я вообще от нее не устаю. И мне с каждым днем становится мало времени с ней. Мало внимания.
Мне ее мало!
Только вот сейчас с ней что-то не так. Риша стягивает футболку через голову и вешает ее на ручку двери в раздевалку. Так нечестно. В чем дело? Ее взгляд окутан дымкой задумчивости, лицо отрешенное. Нет огня и азарта.
— Все нормально? — спрашиваю, решительно приближаясь к ней.
— Да… — отвечает медленно, разглядывая мое лицо, и сводит брови к переносице. — Нет… Не знаю… — качает головой.
— Что случилось? — останавливаюсь в шаге от нее, пытаясь поймать взгляд, но Риша отводит его в сторону, закусывая нижнюю губу.
— Ничего. Наверное… Давай просто начнем тренировку.
Совсем не похоже на «ничего».
— Если я могу чем-то помочь, то…
Риша вскидывает голову, улыбаясь. В зеленых глазах сияет мягкий свет. С тех пор, как мы стали «друзьями», она смотрит на меня так все чаще. И каждый такой взгляд зажигает звезду в моей окутанной сумерками душе. Там их уже целые созвездия.
— Включай музыку, Белецкий. Мне холодно в одном топике стоять.
Стоит ей упомянуть о своем внешнем виде, как мои глаза тут же опускаются ниже, к ее груди. Отличный вид. Прекрасный размер. Тонкие черные лямки по мягким полушариям и нежным плечам. Это самый сексуальный спортивный топ, который я видел. Интересно, как бы он выглядел, валяясь на полу?..
— Просто сегодня я тебя не разогрел, перед тем, как раздеть.
— Мечтаешь раздеть меня полностью? — Риша проходит мимо, направляясь к компьютеру, и задевает мою руку плечом. — Мечтай!
Садюга. Лишь бы побить меня. Но, кажется, я разгадал причины ее любви к рукоприкладству. Она дерется только тогда, когда очень злится или очень… смущается. Мне обычно удается выводить ее сразу по обоим пунктам.
— Как и ты меня, моя маленькая партнерша. Как и ты… — парирую нараспев, и в ответ получаю вскинутый вверх средний палец.
Стерва! Снова ловлю себя глупо улыбающимся. Зеркало передо мной не врет. Я уже даже пристрастился к нашим нескромным перепалкам.