— Ты правда переезжаешь? К нему? — интересуется утром Ленка.
Она с недоверием оглядывает мой рюкзак. Тот самый, с которым я приехала от родителей и который Ярослав, а тогда просто черт, тащил сюда в общагу.
— Ты понимаешь, что это… — Она разводит руками, но мне уже все равно.
— Что? Что от меня все отвернутся? И что в нашей компании его не любят? Я помню, что ты говорила, Лен. Мне это больше не важно.
— Зря ты так! — Она усаживается на стул рядом с кроватью, на которой разбросаны кое-какие вещи, и с неподдельным удивлением разглядывает мое лицо. — Он не из тех, с кем «раз и навсегда». Да между вами пропасть! Твои тупые романы совсем тебе мозг отшибли!
— А ты и рада была бы, да? — Вот не хотела с ней разговаривать, да еще с утра. И так день будет просто убойным, но, видимо, придется сейчас вытряхивать все наружу. — Ведь я не могу привлечь внимание такого мужчины, как Ярослав, верно?
— Ты изменилась, — с печалью в голосе произносит Ленка, и мне на секунду чудится, что я себе все напридумывала про Дятлову. Она нормальная девчонка, со своими закидонами, конечно, но у кого из нас их нет? — Прежняя Скалка мне нравилась больше.
— А мне больше нравилось, когда ты не вырывала зубами оценки или самые интересные проекты, за которые однозначно похвалят. Мне нравилось, когда мы вместе гуляли после пар. С тобой хоть поговорить можно было нормально, а сейчас… субботники, ежедневные встречи с перваками, постоянные комитеты какие-то… Но дело даже не в этом, Лен. Мне нужна была твоя поддержка, а ты, как обычно, думала только о себе.
В комнату возвращается полусонная Иваненко, и мы молчим. Говорить не хочется. Вчерашний день забрал у меня много сил, значительно больше, чем я ожидала. И все, чего я сейчас хочу, — это поскорее убраться отсюда.
Молча собираю учебники, укладываю их в рюкзак. На самом деле не так уж и много вещей. Я вообще-то не собираюсь к нему насовсем перебираться. Максимум на две-три недели, пока он болеет, и в общагу обязательно буду заезжать.
— А мать знает? Про Холодова? — вставляет Лена, и я вздрагиваю.
— Даже не думай. И ты тоже. — Поворачиваюсь к Иваненко, которая с интересом слушает наш разговор. — И я никуда не переезжаю и не съезжаю. Просто… как и очень многие студенты, иногда не буду ночевать в общаге.
Под гробовое молчание выхожу из комнаты, четко зная, что сегодня сюда уже точно не вернусь.
Ярослав — хотя, наверное, его дядя Василий Федорович — и правда прислал за мной машину с водителем. Тем самым Виктором, который вчера привозил нам, то есть Холодову, пакеты с едой.