— Да без проблем, мы только познакомиться хотели. Это ж туса, — разводит руками один из незнакомцев и делает шаг в сторону, потом снова поворачивается ко мне и продолжает: — Блондиночка, ты номер оставь, а? Может, пересечемся?!
— Так, валим отсюда. Кастрюли свои потом заберешь! — говорит мне вернувшийся Козлов. Почти все в сборе. — Ментов и правда соседи Сонькины вызвали. Пошли.
Хорошо погуляли на дне рождения! Часу, наверное, у нее не пробыли, а впечатлений теперь хоть отбавляй!
Быстро собираемся, в коридоре толкучка, отыскать свою куртку в этой свалке просто нереально, но каким-то чудом Пашка достает и мою, и Ленкину. Наскоро попрощались с Сонькой, у нее лицо расстроенное, народ и правда стал сваливать, на ходу решая, куда переместиться дальше. Думаю, и Безрукова сама поедет дальше отрываться. Она хоть и божий одуванчик, но шумные компании любит.
На улице прохладно, и это здорово! А то уши горят, щеки горят. Я же теперь ночью не усну. Главное, чтобы девчонки больше с расспросами не наседали. Что тут скажешь-то? У самой внутри все дрожит при воспоминании, как я его трогала. И почему он не прекратил это безобразие? Ведь взрослый человек, не малолетка, и трезвый явно был.
Кутаюсь в куртку, все-таки холодно, а когда еще такси приедет. Колька решил не мелочиться и вызвал нам машину. Все, конечно, не влезем, вон, Пашка с Ренатом уже пошли на остановку, сами добираться будут, а мы с Козловым на такси. В машину, правда, еле поместились. Из нас только одна Дятлова миниатюрная, а вот все остальные…
— Том, ну ты расскажи, а? — Люське явно неймется, а мне ни говорить, ни думать не хочется. Так рада, что уехали с вечеринки, даже кастрюль не жалко. Обидно только, что весь вчерашний день на готовку убила, а мы даже не попробовали ничего, не говоря уже об отдыхе. А я всю неделю этот день ждала!
— Что рассказать? — устало спрашиваю, а у самой в голове пусто. — Подставили меня! А завтра весь курс гудеть будет, как дура Скалкина облажалась. Решат еще, что я…
Я даже слова подобрать не могу.
— Да ладно, там все бухие были, — отмахивается Дятлова и тут же отвлекается на телефон. Ей всю дорогу сообщения приходят. — Ну пошумят немного, но вряд ли громко. С Холодовым мало кто шутить осмелится… Он, кстати, зачем тебя позвал в коридор, а, Коль?
— Сказал валить от Соньки, — нехотя признается Козлов, а я прислушиваюсь к каждому его слову. Всякий раз, когда речь заходит о Ярославе Денисовиче, Козлов будто скукоживается или зло ругается на него. Вообще странно, что англичанин именно его за собой позвал.