Улыбнувшись Ван Яну, она продолжала:
– Я сейчас с ним в кафе. Ага, уже иду.
По окончании телефонного разговора она помахала мобильником, сказав:
– Мне надо домой.
Семья Джессики исповедовала католицизм, вдобавок её папа раньше был военным, поэтому домашнее воспитание было весьма строгое.
Об этом Ван Ян и раньше знал. Кроме того, сейчас и впрямь было позднее время.
– Ага, тогда попросим счёт, – кивнул Ван Ян.
– Ян, у тебя есть сотовый? Вот мой номер, а это номер моего MSN…
Джессика достала из сумочки листок бумаги и ручку и быстро записала свои данные, после чего передала Ван Яну бумагу и ручку.
– Вот мои… Но в моей съёмной квартире не проведён интернет.
Ван Ян в нижней части листка написал номера своего мобильного и MSN, затем разорвал бумагу пополам и вернул ручку и половину листка:
– Готово.
Джессика, мельком взглянув на записанные номера, убрала листок в сумочку и радостно промолвила:
– Если нужно с чем-то помочь, набирай меня. И ещё, как определишься с фильмом, не забудь рассказать. Мне правда интересно, что можно снять на 10 тысяч.
– Хорошо, так и сделаю, – махая листком бумаги, с улыбкой произнёс Ван Ян. – На этот раз не дам Питеру украсть.
– Тогда бережно храни, – мило рассмеялась Джессика.
После того как оба человека расплатились в кафе, Ван Ян поймал для Джессики такси. Та, придерживая дверь, нежно сказала:
– Ян, сегодня выдался отличный день. Слава богу, что я вновь встретилась с таким хорошим другом, как ты.
– Я тоже рад, – улыбнулся Ван Ян.
Джессика села в такси и, жестом показав позвонить ей, весело произнесла:
– На связи! Пока!
– Пока! – помахал рукой Ван Ян, провожая удаляющееся такси.
Вернувшись обратно в кинотеатр и забрав свою коробку, он поехал домой на общественном транспорте. В настоящее время он проживал в довольно захолустном и отсталом районе Лос-Анджелеса. Многоквартирный дом, где снималось жильё, уже обветшал. Железная лестница вся покрылась ржавчиной, коридоры были заставлены ящиками с барахлом. Несмотря на окружающую ветхость, арендная плата была дешёвая, притом более-менее поддерживался общественный порядок.
Ван Ян снимал убогую квартиру: со стен уже отошла штукатурка, мебель практически сгнила, отсутствовали электроприборы. Едва он открыл дверь, как увидел пробежавшую мимо крысу.
– Эй! Дружище, ты ведь не съел сэндвич? Это вообще-то мой ужин! – крикнул Ван Ян и, торопливо отложив ящик, быстро зашёл на примитивную кухню и открыл крышку кастрюли.
К счастью, сэндвич никуда не делся!
Ван Ян облегчённо выдохнул. Он целый день хлопотал и уже давно изголодался, поэтому сразу приступил к ужину. Жуя сэндвич, он уселся на диван, усеянный большими дырами, и задумался о сегодняшнем дне. Отчего-то ему казалось, что он переродился. Сегодня много чего произошло.