Лу Чжоу спросил:
— Почему?
Старик Яу улыбнулся:
— Потому что нет метода для наблюдения за ионами высокотемпературной плазмы. Например, если возьмем наноразмерные зонды и поместим их в газ, чтобы собрать данные о молекулах газа, то в принципе можно игнорировать возмущение движения газа самим зондом. Или мы можем использовать электростатические и магнитные зонды для получения данных низкотемпературной плазмы. Однако для любой высокотемпературной плазмы любое незначительное возмущение может привести к коллапсу в системе. Плазму невозможно сдерживать. В итоге мы можем получить лишь модель с помощью электромагнитных волн, излучаемых самой плазмой. Однако спектр этих волн слишком широк, а объем информации огромен, да и к тому же информация довольно беспорядочна. Поэтому модель будет точна только до определенного диапазона.
— Есть ли решение?
— Нет, — Яу Шинтун поставил чашку на стол и сказал шутливым тоном, — если ты сможешь создать эксперимент для наблюдения над высокотемпературной плазмой, то твой вклад в физике будет сравним с вкладом криогенной микроскопии в биологию.
Лу Чжоу беспомощно улыбнулся и не знал, что ответить.
Хотя в системе содержалась информация об инженерии, энергия человека ограничена. Он почти не углублялся в инженерию, поэтому, даже если он поднимет уровень дисциплины, то это лишь улучшит его понимание предмета.
Он превосходно умел придумывать эксперименты.
Но спроектировать экспериментальное оборудование выше его возможностей.
— Я лично думаю так, поскольку проблему со стороны эксперимента не решить, то почему бы тебе сначала не усовершенствовать теоретические инструменты, — старик посмотрел на парня и добавил, — математика — твоя сила, да?
Эти слова ошеломили парня и в его голове возникла мысль.
Да.
Математика — моя сильная сторона.
Если я не могу создать экспериментальное оборудование, то почему бы не создать теоретический инструмент?
Например, уравнения Навье — Стокса используются в качестве инструмента для изучения более сложных задач. Точно также, когда он занимался аддитивной теорией чисел, ему понадобились другие инструменты, прежде чем он смог заняться гипотезой Гольдбаха.
Мысли Лу Чжоу постепенно прояснились.
В последующей части разговора они говорили о математике.
Старик Яу имел большой опыт в дифференциальных уравнениях.
Хотя он раньше не изучал уравнения Навье — Стокса, его советы были всё ещё полезны для Лу Чжоу.
Так незаметно пролетели два часа.
Пар от чайника давно не шёл, а чай в чашках остыл.
Чжао И сидел рядом с ними и трепетно слушал их разговор.