В них спросят просто так, из интереса:
«А шо, в Нью-Йорке, много ли шпаны?»
Ах, если б все могли тогда хоть год пожить в Одессе,
Конечно, в мире не было б войны.
Вдали сверкали паруса на лодочках
Арбузы шли пятак за килограмм,
И жарились бычки на сковородочках,
А запах разносился по дворам.
Давно ушли те пятьдесят советские
И только в ностальгии иногда
Вдруг оживают в памяти те дворики одесские
Те неправдоподобные года.
Была как будто пьяная Одесса
От солнца, от любви и от жары.
Скажите, неужели это признаки прогресса,
Что кончились те самые дворы?
Одесса до Парижа стоит мессы,
И счастливы те люди, что в Одессе рождены.
Ах, если б все могли тогда хоть год пожить в Одессе,
Конечно, в мире не было б войны.
1.3 Чешский Крумлов
Как будто время строит глазки,
А Провиденье чистит карму.
Страна средневековой сказки
Наполнена неясным шармом,
где в прошлое зовут ступени
и камни ратуши старинной,
И романтические тени
Плывут за лодкой Лоэнгрина
1.4 Старая Прага
Черепичные крыши,
шпили Тынского храма.
Осенённая свыше
Влтавских струй амальгама,
звоны Чешской Лоретты,
Плески волн под мостами…
Старой Праги секреты
тихо тронешь перстами.
И уйдешь, чуть смущенный,
и влюбленный до жути.
Вроде и посвященный,
но не понявший сути.
1.5 Португалия Сabo da roca
Мыс Рока – самый западный мыс Евразийского континента.
Португальский поэт Луис Камоэнс писал:
«Это место, где земля кончается и начинается море»
Флегматично шкурой шевеля
словно пес, извечный лежебока,
море лижет ступни мыса Рока,
"Места, где кончается земля"
Вздыблен указующим перстом,
точкой, разрешеньем в древнем споре
(небо – камни, человек и море),
обелиск, увенчанный крестом,
словно твердь небесную вспоров
на глазах зевак незнамой нации.
Вот тебе и точа бифуркации,
точка сопряжения миров,
главная для всех материков.
Где судьба – совсем не то, что кажется,
где сплетенный узел не развяжется
ныне, присно, до конца веков
1.6 Мурмáнская ночь
Старое название Мурманска «Мурмáн», а Баренцево море называли когда-то МурмАнским, Студёным, а вплоть до 19 века Русским.
Из Мурманска в Архангельск я плыл (то есть «шел») на очень чистенькой и ухоженной двухмачтовой парусно-моторной шхуне с женским именем, позабыл каким.
В Мурманске полярный день заканчивается в июле, но и в сентябре ночь, хоть и темная, но короткая. И при этом небо кажется даже более близким и звёздным, чем в Крыму.
Возможно потому, что воздух очень чист.
Неспешные волны ласкались о борт
как будто в прибрежной лагуне.
Мы шли из МурмАна в Архангельский порт
на пахнущей деревом шхуне.
Урчал, как котяра под лаской, мотор,
на мачтах огни засветили.