Хоть прошло с той поры много дней,
Остальным наплевать. Помнит только кровать
Как был чуток и нежен он с ней.
Но лишь только заря заалела вдали
Пробиваясь в предутренней мгле
Появился бальи, и ее увезли
к серым скалам у Па-де-Кале
И она из Кале на большом корабле
Отплывала от отчих земель.
Об изгнаньи ее ни канцоны, ни лэ
Не сложил ни один менестрель.
А к утру, в белом мареве Дуврских скал,
Вдруг увидела, словно во сне:
Пролетел-проскакал словно счастья искал,
Статный рыцарь на белом коне.
В том, что Бог есть любовь, и сомнения нет:
В сердце рыцарь был вмиг поражен.
Повеленьем планет то был Плантагенет,
Принц несчастный по имени Джон.
Поднялся по скале он в предутренней мгле
Чтоб приветствовать солнца лучи,
И увидел красавицу на корабле,
Чьи глаза – словно звезды в ночи.
И, уже, зачарованный ей до конца,
О других и подумать не мог.
Только грезил улыбкой, овалом лица,
Безупречностью грудей и ног.
А она с корабля шла, как пленник к врагу
Входит в путах, чтоб выйти рабом,
Вдруг узрела слугу на морском берегу
И портшез с золоченым гербом.
Привезли ее к темной стене городской
Когда гаснут лампад фитили,
И над Темзой рекой в королевский покой
Две служанки с почтеньем ввели.
Был принц Джон куртуазен, как папа Анри,
Безупречно красив и учен,
И встречал ее стоя, у самой двери,
Хоть и в мантию был облачен.
–О прекрасная дева! – сказал ей принц Джон,
Я своей благодарен судьбе.
Пусть я права на трон бессердечно лишен,
Но могу быть слугою тебе.
Но улыбка не тронула дамы уста,
И она отвечала: «Сеньор!
Королем была выдана я за шута
И весь род мой пятнает позор.
Мне не лестны признанья твои и слова,
Я твердила уже королю:
Есть на сердце мое у другого права.
Я любила его и люблю.
– О, мадонна!– воскликнул принц Джон наконец
кто же этот счастливец, открой:
сладкогласый певец, иль богатый купец,
или славой покрытый герой?
– О мой принц,– отвечала с улыбкой она
(словно солнышко вспыхнуло вдруг)
Тот, кому я душою и сердцем верна, -
Это мой же законный супруг.
Схож он внешностью с пнем, опаленным огнем,
Но смеяться над ним не спеши!
Ведь под черною кожей скрываются в нем
Острый ум и богатство души.
Коль позволит Господь, я еще расскажу
Как от шуток его и проказ
Ангулем, и Бретань, и родной мой Анжу
Помирали от смеха не раз.
Что мне вся молодежь? Для меня он пригож
И таким, как создал его Бог.
И весь мир обойдешь – никого не найдешь
Кто в любви с ним сравниться бы мог.
Он умней и сильней недалеких парней,
Что кичатся родней и мошной.
Пусть мой шут не богат, и не знатных корней,
Лишь ему я бы стала женой.
Но отец мой согласья б не дал никогда.
Запретил бы – и дело с концом.