Но история Жанны д’Арк – не одна эта победа. Это история чудес,
удивительных побед, высокого духа и невежества, подвигов и
предательства, злобных интриг и светлого ума.
Я склоняю голову перед величием подвига и высокой душой
героини Франции.
3.12 В эпоху Ивана Грозного
Ещё в средневековом антураже,
монгольских "иг" пересидев века,
Россия обрела себя на страже
моральных ценностей, неясных ей пока.
Народ пока не сознавал бесправность,
крестились мужики на пушек гром.
В Москве, в Кремле, СОБОРНОСТЬ и ДЕРЖАВНОСТЬ
тихонько зрели в тишине хором.
Мираж ромейский, на весь мир простёртый,
блазнил, манил в неведомую даль.
Великий князь и царь Иван четвёртый
Решил построить власти вертикаль.
В войне с пяти сторон завязло царство,
холопили славян, и чудь, и людь,
и резали опричники боярство,
самодержавью расчищая путь.
А Русь росла и вдоль и вширь все боле,
народ терпел нужду и батоги,
и твёрдо верил, что по Божьей воле
и Грозный царь, и злобные враги.
Что праведных не уведут татары,
а праведники кротки и тихи.
Что рабство и пожары – Божья кара
за дерзость, слабость веры и грехи.
Гремели ружья, пушки. Степь дымилась.
И на царя молилась вся страна.
Но ждали Русь не благодать и милость
а Смутные глухие времена.
3.13 Галантный век
Галантный век – дразнящий и опасный
держащий мир монархов дланью властной,
и бьющий в стену предрассудков лбом…
И были кардиналы в чем-то красном
а мушкетеры – в чем-то голубом.
Там шпаги звон, фата-моргана чести,
опасный, как алмазов крошки в тесте
феодализма пряничный конец.
Там жили вместе "Преданный без лести"
и предавший без всякой чести льстец.
Блистали двор, вельможи, королева
над безымянной массою людской.
Полз дух гнилой из каменного чрева.
А в черни созревали гроздья гнева
чтоб хлынуть в мир кровавою рекой
Последние костры еще горели
Иезуиты сеть свою плели
Но старые ветшали цитадели,
буржуазия вышла из купели
и банки щедро множили ноли.
Читать об этом грустно отчего-то.
Галантный век последним был оплотом
иллюзий, украшавших жизнь пестрО.
Вальс гнобил менуэты и гавоты
и подгоняли доски эшафота
Вольтер, Руссо, де Сад, Буше, Перро.
3.14 Правда Шекспира
О Шекспир! Гениально-упрямо
для студентов, купцов и вельмож
он творил величайшие драмы
без сомнений: "Где правда, где ложь?"
Он давил на обычные чувства,
всё смешалось в фантазий дыму…
Правда значила меньше искусства.
Зритель плакал, внимая ему.
Почему нам злодей ненавистен?
Что висит на нём, словно клеймо?
Яго верит важнейшей из истин:
сам он в белом, а мавр – дерьмо,
недостойное чина и дамы.
И, вонзаясь в сердца словно нож,
строят ковы зачинщики драмы,
перепутав и правду и ложь.