Только вот такая незадача,
Нам не сшить разорванную нить.
Ты, конечно, если честно, сука.
Но ни в чём тебя я не виню.
Будет полной дуре мне наука,
Так наивно верящей в херню.
Да, душа всегда к любви стремится.
А душе по роже сапогом.
Вытри кровь, израненная птица!
И лети отсюда прочь, бегом!
Ты потом залижешь эти раны,
Жалобно забившись в конуру.
А козлы и прочие бараны
Мечут пусть перед другой икру.
И потом, надев на грудь кольчугу,
Будешь ты тверда и холодна.
И пустив свою любовь по кругу,
Ты навек останешься одна.
Вот и всё. Прощай, подлец. Финита.
Хилым был твой жалкий Боливар.
Сердце снова на клочки разбито.
Вот такой у нас с тобой зашквар.
Иногда бывает так сладко доверить свою грусть бутылке. Но не увлекаетесь этим.
Отражается в луже печальный фонарь.
Время льдинкой застыло на стыке минут.
И предательски громко молчит календарь.
И лениво часы никуда не идут.
Сладко-горькой слезой расплылась на столе
Одинокая, грустная капля вина.
Утонуть бы в Неве или Па-де-Кале,
Раз я больше тебе ни на что не нужна.
Без тебя меня нет, без тебя я не та.
Без тебя мир рассыпался в прах. Ну и пусть!
Присосалась пиявкой ко мне пустота,
Умножая печаль и вселенскую грусть.
Уходи. Уноси моё сердце с собой.
Пусть придётся мне боль эту выпить до дна.
И заесть всухомятку солёной тоской.
И залить это сверху бутылкой вина.
Нельзя преуменьшать эту опасность, нависшую над человечеством! Люди мира! Объединим свои усилия в борьбе с этим злом!
Шла я как-то летом вдоль забора
И стихи писала в голове,
Про подружку, внучку прокурора,
Сгинувшую замужем в Москве.
Отмеряли ноги в ритме ямба
Мой нелёгкий стихотворный путь,
Подбирая рифму к слову «нам бы»,
Подбирая рифму к слову «жуть».
Но закончить стих свой не успела
Я в тот злополучный страшный день.
Я споткнулась вдруг в траве о тело,
Оборвав своё стихотворень…
Тело то раскидисто лежало
В направленье головой на юг.
Я, признаться, струсила немало,
Натолкнувшись на такое вдруг.
Тело было синего оттенка
И с раскрытым ртом на голове.
У него была в грязи коленка.
Даже, если честно, сразу две.
Присмотрелась я – и обалдела!
Тут же под забором на земле
Я нашла еще два синих тела,
Видимых едва в вечерней мгле.
Были все они в какой-то дряни.
И тогда я сразу поняла:
Да ведь это ж инопланетяне!
А верней их мёртвые тела.
Почему ж инопланетный разум
Так легко от жизни нашей мрёт?
Почему накрылся медным тазом
Их промежпланетный перелёт?
Неужели в нашей атмосфере
Что-то катаклизменное есть,
Что им не даёт по крайней мере
Ну хотя бы тупо выжить здесь?
Грустно я на трупы их смотрела,
С болью в сердце всхлипывая лишь.