Дети, например, часто питают противоречивые подсознательные чувства к родителям – страх и благоговение, любовь и ненависть. Шекспир в «Гамлете» делит противоречивые сыновние чувства между двумя объектами – благородным отцом и противопоставленным ему подлым дядей. Эту же двойственность демонстрирует на сцене и на экране «Король лев» (The Lion King) – «Гамлет» со счастливым концом. То же самое, только в переложении на дочерние чувства, происходит в «Золушке» – применительно к фее-крестной и злой мачехе.
Ингмар Бергман в «Персоне» (Persona) показывает раздвоение души, соединяя сиделку и пациентку в одной женщине, затем снова раскалывая надвое, затем снова соединяя и снова раздваивая…
В фильме «Черный лебедь» (Black Swan) конфликт между двумя «я» возникает у Нины Сейерс (Натали Портман) – балерины, которой предстоит танцевать в «Лебедином озере» Чайковского. Поскольку в этом балете обе главные партии (белого лебедя и черного) исполняет одна балерина, постановка как нельзя лучше подходит для драматического изображения раскола во внутреннем мире героини.
Роль белого лебедя требует выверенных до миллиметра движений, изящества, ледяной бесстрастности и, самое главное, отточенного мастерства, которым и характеризуется исступленное стремление Нины к уравновешенному совершенству. Черный лебедь требует прямо противоположного – творческого порыва, раскованности, самозабвенной чувственности – тех самых могучих плотских энергий, которые бурлят в душе Нины и которые она так жестко подавляет. Война между чопорным белым лебедем и страстным, но подавленным черным проявляется в паранойяльных галлюцинациях. В развязке обе личности Нины наконец объединяются в блестящем спектакле, который становится ее жизненным триумфом, а затем поглощают друг друга, и она умирает, прошептав: «Это было совершенство».
Примером единства противоположностей в реальной жизни нам может послужить писатель, драматург, сценарист и прославившийся во многих других областях Грэм Грин. Грин был одновременно и самоненавистником, и самохвалом, педантом и саморазрушителем, теряющим голову романтиком и прожженным циником, правоверным католиком, который то и дело заводил любовниц, многократным номинантом на Нобелевскую премию и бульварным писакой, строгим богословом и приверженцем нравственного релятивизма, салонным коммунистом и тайным монархистом, крестоносцем антиимпериализма и постколониальным паразитом, цивилизованным до мозга костей человеком, способным накуриться опиума до беспамятства. При всей исключительности своего творческого таланта Грин не был исключением для человеческой натуры