— Ты охренел, отмороженный?! — рассмотрев детали моего занятия, заорал отдыхающий внутри фургона любитель нюхать портянки, — Ты подумал, как мы теперь в этой повозке ехать будем? Тащи его отсюда! Ты еще пол здесь мыть будешь, пока я не скажу, что хватит!
На этот раз пережить впитывание энергии убитого оказалось в разы легче. Мне всего-лишь показалось, что окружающий мир нереален, а Пауль несколько секунд назад дрыгался и хрипел слишком уж ненатурально и смешно.
— Тебе надо подучить анатомию, — посоветовал Апелиус, — Чтобы в следующий раз, когда захочешь пронзить сердце, ты пронзал действительно сердце.
— Обязательно подучу, но как-нибудь потом, — произнес я вслух и пошел на выход. Дорогу мне загородил паренек, который до этого просил убрать труп и снова потребовал что-то. Мне пришла в голову мысль поставить ему подножку и насадить на клинок, как здоровяка, а потом сравнить их судороги — если окажутся одинаковыми, значит, я на самом деле сплю. А значит, мне снится и архимаг, и магия, и весь этот Эатор, а на самом деле я сейчас лежу на Ильмсхуре, придавленный куском потолка, размазанный в мясо по полу, и отхаркиваю кровь.
— … слышишь меня? Эй!
Я обошел голосистого пацана по широкой дуге. Ожидал, что он бросится на меня, но тот не решился. Возможно, его остановил нацеленный в лицо клинок.
— Тут отмороженный одного из наших зарезал! Эй! Мастер Кополо, мастер Липарх! Уважаемые адепты! Эй!
Адепты безразлично скользнули по мне взглядами и отвернулись. У них много дел. Им еще нужно довести фургоны до школ.
Я окончательно пришел в себя по колено в воде, отмывая песком меч от крови. Почему именно песком, если достаточно просто прополоскать, я себе ответить не смог.
— Нильям! — рассерженно и явно не в первый раз позвал меня архимаг, — О демоны и весь архипелаг случайностей! Когда же тебя отпустит?!
— Уже отпустило, — мысленно ответил я и вложил меч в ножны.
— Отлично! Дуй к фургону, все уже собрались.
Я обернулся и пошагал к берегу. Грай недобро покосился на меня, когда я уселся на козлах рядом с ним и поводьями хлестнул лошадей.
— Нильям, ты это… прекращай. Хватит резать неофитов.
Взгляд Грая не был добрым и дружелюбным. Мужчина смотрел на меня с едва уловимой опаской, как на рассерженного кота: на смешное, забавное существо, которое можно пришибить с одного хорошего удара, но глядя как он хлещет себя по бокам хвостом, смеяться почему-то не хочется.
— Этот был последний, — пообещал я.
После произошедшего аристо собрались коллективом и осторожно поговорили со мной, пытаясь понять, не сорвало ли у меня крышу. Так, как сделал я, среди подростков не принято. Напасть из засады — принято, спровоцировать или оскорбить, а потом раздуть ситуацию до поединка или драки — принято, а хладнокровно убить лежащего человека, без обвинений, без прелюдий в виде громких криков или хотя бы предупреждения — нет. Думаю, в мире взрослых людей есть и не такое — обязано быть. Яд в еду, спонтанные поединки, где семнадцать человек бьют одного, взятые в заложники дети. Другое дело, что подростки к такому не готовы, не запачканы взрослой аморальностью.