– Нет, – спокойно отозвалась я. – Поедем к тебе.
Такое решение Зотова более чем устроило. Он тут же оттаял, улыбнулся, и уже минут через десять мы вместе выходили из моей квартиры. Квартиру я заперла, надеясь, что Метелкин, проснувшись и обнаружив себя в одиночестве в чужой квартире, не выломает дверь. С него станется. Правда, я оставила Олегу записку на кухонном столе, но, сомневаюсь, что моё письменное обращение к нему, будет первым, что он заметит, проснувшись.
– Ты меня поцелуешь?
Его вопрос прозвучал в тесной кабине лифта. Прозвучал спокойно, буднично. А ведь пара минут, как мы с Павлом молчали, будто не знали, что сказать друг другу. В такси слушали радио, Зотов о чем-то разговаривал с таксистом, а я пыталась представить, что будет дальше, и как мне следует себя вести. Выйдя из машины, мы и замолчали. Не знаю, почему, но я жутко нервничала, и никак не могла расслабиться. Не могла заставить себя улыбнуться ему, заговорить, приняться болтать о всяких глупостях, как, наверное, следовало поступить. А у меня никаких глупостей в голове не было, я думала о том, что рядом с этим мужчиной волнуюсь так, как ни с кем другим раньше. И именно перед ним мне не хочется показаться глупой болтушкой, не хочется оконфузиться. Не хочется стать девушкой на одну ночь.
Правда, уже не на одну ночь, во всяком случае, на две, но даже две ночи мне, судя по всему, кажутся малостью.
Я хочу большего?
Я голову повернула и посмотрела на Зотова. А он взял и задал мне этот вопрос.
– Ты меня поцелуешь?
Мы смотрели друг другу в глаза в этот момент, мне потребовалась секунда, чтобы его осмыслить. После чего я сделала шаг, большего и не требовалось, приподнялась на цыпочках, и прижалась губами к его губам. В моём поцелуе, наверное, не хватало соблазна, раскрепощённости, желания произвести впечатление. Я, на самом деле, хотела его поцеловать.
А Павел выдохнул мне в губы, обхватил сильной рукой мои плечи, и углубил поцелуй.
Я растаяла в его руках. И вдруг вспомнила нашу с ним первую ночь, свои ощущения, и удивилась мысленно, что так долго от себя эти воспоминания гнала. На самом деле, гнала, стараясь не вспоминать о его руках, о его поцелуях, о его запахе. Словно это было что-то запретное, опасное.
Лифт остановился, дернулся, двери открылись, а мы не сразу смогли оторваться друг от друга. Я открыла глаза, поняла, что Павел меня разглядывает.
– Ты очень красивая, – сказал он мне.
Подобным комплиментом меня трудно было поразить. Каждый мужчина, который обращал на меня внимание, говорил мне эти слова. Они давно перестали что-то значить. Поэтому я лишь кивнула.