Свет вспыхнул, а я ахнула. В квартире был полный разгром. Из комода в прихожей были вытащены все ящики, вещи вывалены на пол. Из шкафа-купе достали верхнюю одежду, она вся была свалена на полу, и такое ощущение, что по ней походили ногами. Даже норковую шубу достали из чехла, и она также небрежно валялась в углу. А шуба, между прочим, белая!
То, что творилось в комнате, не поддавалось описанию. Все мои вещи, всё, что до этого стояло, висело, лежало на своих местах, всё это валялось на полу. Все ящики были выдвинуты, мебель сдвинута, постель разворочена. Тот минимум книг, что умещался у меня на полке, валялся кучей, было понятно, что каждую из них старательно перетряхивали.
Кухню тоже перевернули вверх тормашками. Даже продукты из холодильника вытащили. Зачем-то. Я всерьёз подозревала, что понадкусывали, вполне могли, из вредности. Но проверять не стала. Я стояла посреди всего этого бардака, чувствуя, как у меня колотится сердце и меня без конца кидает в взволнованный жар, и совершенно не знала, что делать. Потом я вспомнила про документы и шкатулку с драгоценностями, и, спотыкаясь о вещи, поспешила в комнату. Что удивительно, документы нашлись почти там же, где и лежали всегда. Папку с ними вытащили из комода, думаю, что просмотрели, и кинули тут же. А драгоценности… мои сокровища и вовсе никого не заинтересовали. Ни серьги с бриллиантами, ни парочка колечек с разноцветными камушками, ни колье из жемчуга… Метёлкин клялся, что жемчуг настоящий, но даже я ему тогда не поверила, хоть и не стала расстраивать своими подозрениями. Само ожерелье любила и берегла. И сейчас, где-то далеко в сознании, порадовалась, что воры на него не позарились.
Или это были не воры. Для чего ворам переворачивать всю квартиру настолько дотошно? А единственные найденные сокровища бросать за ненадобностью? Если только убедились в том, что я девушка малообеспеченная, пожалели и ушли ни с чем.
Я остановилась посреди разгромленной комнаты, огляделась. Дело не в банальном воровстве, это точно.
Когда я набрала номер Зотова, он ответил почти сразу. А я также, сходу, решила огорошить его вопросом:
– Паша, ты что-то оставлял в моей квартире? Что-то важное?
– Что-то важное? – переспросил он. И тут же отказался. – Нет, не припомню. А что?
– Кажется, меня обокрали, – сказала я, продолжая машинально оглядываться. Всё отыскивала взглядом знакомые, дорогие моему сердцу, вещи. Они находились, одна за другой, но их внешний вид меня больше не радовал.
– В каком смысле? – переспросил он ошарашенно. – Что в твоей квартирке брать?