— Не могу поверить, — в который раз сказала мама, смотря на меня. — Ты так изменился, так возмужал… Не верится, что это действительно ты. Сейчас ты так похож на своего отца… Такой же решительный и мужественный.
Она смотрела на меня с такой нежностью и любовью, что мне было немного неловко.
— Так что случилось тогда, три месяца назад? Как ты оказалась в плену?
— Я… Я не очень хорошо помню, Дима. Прости… Я помню, как твоего отца схватили, как господин Солновецкий предлагал мне его освободить, и что я согласилась. Мы должны были встретиться, а затем… ничего. Помню, что пришла в себя в клетке.
— Ладно, все в порядке, — успокаивающе сказал я ей. — Теперь ты в безопасности. Я никому не позволю причинить тебе вред. Обещаю.
Мать кивнула и взяла меня за руку. Та казалась такой хрупкой и слабой…
— Ох, какие все-таки люди сентиментальные… — пробормотал Баюн, продолжая вылизываться на окне. Он выглядел все так же плохо, но теперь был размером с обычного, ну может самую малость крупнее, кота.
— Не то, что ты, — хмыкнул я.
— Не то, что я, — подтвердил он. — Пожрать бы лучше дали.
— Тебе дали.
— Хлеб и мелкий кусок засоленной курицы? Это даже не смешно. Я провел больше года в клетке. Чтобы восстановиться, мне нужно сожрать штук… десять человек. Может четырнадцать. Ночью я пойду…
— Ты будешь жрать того, кого я скажу, — твердо решил я.
— Вот ещё. Я…
Но кот тут же осекся, взглянув в мои глаза.
— Да, хозяин, как вам будет угодно…
— Почему он называет тебя хозяином? — удивилась матушка.
— За спасение. Даже коты-баюны, злые и страшные, будут верно служить своему спасителю, — особенно если ты припер его к стенке и заставил заключить контракт с божеством, в случае нарушения которого я сожру его душу. — Верно?
— Верно… — без особой радости подтвердил зверь.
В этот момент дверь отворилась, и на пороге показался Рубцов, правда в этот раз без сопровождения своей помощницы.
— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? — улыбнулся он нам.
— Да, Виктор Степанович. Большое спасибо за все, что вы для нас делаете, — поблагодарила его мать. — Вы даже представить не можете, как много это для нас значит.
— Ну что вы, это моя работа.
— Что теперь? — прямо спросил я его. — Вы нашли мою мать, хотя она должна быть мертвой. Этого достаточно, чтобы прижать Беспалова к ногтю?
— Беспалова? Едва ли… Вряд ли даже Орлову что-нибудь будет.
— В смысле? — разозлился я, и мне вторил зашипевший кот. Рубцов тут же скривился и невольно отступил на шаг назад, почувствовав угрозу. Не мудрено, тут находится сразу два существа, способных разорвать его на куски, и оба не слишком рады полученным известиям. — Он держал в клетке мою мать! Три сраных месяца!