– Брешешь! – возмущённо прозвучало с антенны. Это не выдержала Фрося. Она чуть было не свалилась вперёд, вытянув шею для лучшего подслушивания. И, с трудом удержав равновесие крыльями, ошарашенно огляделась по сторонам и зачем-то добавила: – К-хе, то есть кар-р!
Немного придя в себя, Фрося попыталась сделать вид, что ничего не говорила, невинно моргая глазами, но опять не выдержала и шуганула клювом заливающегося чирикающим смехом Пирата. Тот очертил два круга над её головой и невозмутимо вернулся на место.
Гамлет всегда подозревал ворон в лицемерии, вероломном проникновении в чужие мысли и умении говорить. Обычно они молчат и только изредка орут: «Каррраул!»
– Не вру. Рэксом буду, – поклялся Гамлет, чуть повернувшись к Фросе, и добавил: – Правда, есть промежуточная стадия между человеком и обезьяной – поэт, как мой хозяин.
– Да ну! – подыграла Офелия.
– Век крыши не видать.
– Не перегибай. Ещё не все обезьяны, хотя… Всё равно мы умнее их. Потому что умеем молчать.
– Да, люди не понимают молчания. В нём почти нет лжи, – согласился Гамлет.
И они замолчали.
Фрося переживала свой прокол. Попыталась списать на молодость – мол, ей всего-то восемьдесят лет. Не успокоило. По негласному этикету к вороне на крыше надо обращаться на «вы». Даже взглядом. И мыслями тоже. После некоторых размышлений она пришла к выводу, что дипломатический протокол котами не нарушен. Списала на усыпляющее бдительность солнце. И вспомнила, что она добрая и однозначно не прощает только одно: если её назовут чёрной, даже по глупости. Всё-таки основной цвет у неё седой – мудрости. Так она мудро когда-то решила сама.
– Так у тебя хозяин поэт? Ты раньше говорил, что писатель, – продолжила тему Офелия и вспомнила слова Гамлета о рифме. – Извини, если что не так.
– Да, теперь поэт, – невесело ответил Гамлет.
– Что страшного в этом?
– К нему Муза вернулась.
– Муза Аполлоновна?! – Офелия вздрогнула, и её шерстка тревожно заискрила. – Это такая… страшная, как тёмная туча?
– Она самая, грозовая… свинцовая, с наковальней.
– Ужас! – настороженно съёжилась Офелия. Она боялась грозовых туч с громом и молниями. Несколько раз видела Музу. Когда та появлялась, всё вокруг становилось темнее.
– Что поделать, поэты и писатели музу не выбирают. А моему немощному именно вот таких размеров и нужна.
– Ты её боишься?
Гамлет, взглянув ещё раз в сторону мусорных баков, горестно усмехнулся:
– Мне бояться нельзя. Мои мысли сбываются. Я против страхов бьюсь насмерть.
– Какой ты сильный! – Офелия кокетливо-томно наклонила голову. – Как принц из сказки. А я – принцесса и слишком люблю ласку. Ой, я сказала почти в рифму! – И она не на шутку обрадовалась, запев. – Мррр. А ещё я лучше всех имитирую кайф. Как твоего гения зовут?