− Ладно.
У следующей лавки:
− Волк-людоед не нужен? Шкура — просто загляденье! А мясо… Ммммм. Вкуснотища!
− Пшел отсюда! Нежить недобитая!
Еще через минуту:
− Уважаемый, вам волк-людоед не нужен? Дешево отдам, за глоток воды и кусок хлеба!
− Иди на…, ты…, пи… *ВЫРЕЗАНО ЦЕНЗУРОЙ*
Я зло пнул пробегавшую мимо трехлапую курицу, отправив в кудахтающий полет, и сел в тени пустой торговой палатки. Труп волка таращился на меня мутным глазом: «Чего приуныл, Леха? Не удалось нажиться на моей шкуре, да? Маркетолог хренов»
− Хорошая туша, чучело выйдет отличное. Поверь, Тонка в чучелах разбирается, − раздался рядом хриплый голос.
Подняв взгляд, я увидел босоногого нищего, в руках он держал деревянную миску с двумя медяками. Поросшее густой седой щетиной лицо выражало глубокую скорбь.
Грешник Тонка
Уровень 1
Социальный статус: узник Второго Круга
Я пихнул волка в бок носком лаптя.
− Забирай, если нравится. Бесплатно, от чистого сердца.
− Нееет. Тонке волк не нужен, Тонка любит медяки. У тебя есть медяки?
− Прости, друг, но у меня даже корки хлеба нет. Я сюда в одних трусах заехал. Еще немного и придется тоже с мисочкой ходить. Ты, кстати, миску где достал? Зачётная.
Тонка захихикал, прикрыв тощей ладонью беззубый рот. Затем плюхнулся рядом, порылся в полах подранного грязного плаща, и выудил кусок хлеба.
− На, поешь, − протянул мне. — Ты не такой как все в этой проклятой деревне. Ты улыбаешься, шутишь. Ты веселый. Тонка тоже хочет веселиться, Тонка надоело грустить.
− Эх… Система надо мной поиздевалась, не тот класс выдала. Мне б в шуты. Спасибо за хлеб, Тонка.
Мы немного помолчали. Тишину нарушало бешеное урчание моего желудка, черви уже не казались такими мерзкими, и я с интересом поглядывал на котомку. Черт! Даже слюнки побежали! Леха, это не нормально.
Откусив кусок хлеба, я спросил:
− Тонка, почему здесь люди такие печальные? И где все женщины?
− В Гнилой Поляне баб нет, только мужики. Поверь, Тонка знает, что говорит. Здесь мучаются те, кто изменял своим женам и прелюбодействовал с блудницами. Нас терзает боль душевная и физическая.
− Физическая?
− Да. У каждого грешника отрезаны муди.
− Что такое муди? Звучит как название пиццы.
− Это яйца. За день муди отрастают, а в полночь приходит демон и отрезает тонким изогнутым ножом. Снова и снова, снова и снова…
− Блин, − выдохнул я, откусив кусок хлеба. − Хорошо, что я не женат. Слушай, Тонка, ты ведь грешник, правильно?
− Да, − лицо нищего сделалось блаженным. — Тонка грешил. Ох, как грешил с рыжей Па. У нее сиськи, как дыньки, а щелочка…
− Давай без подробностей. Лучше скажи, ты грех пробовал искупить?