Кан достал кошку и пожал плечами.
– И снова прекрасный принц приходит на выручку красавице принцессе! – послышался голос сверху.
В стене открылся затвор, и оттуда высунулся довольный Алроуз. Он сбросил веревку.
– Котелок ты нечищеный, а не принц! – крикнула Бэт.
Алроуз шутливо схватился за сердце и пошатнулся назад.
Скорф быстро затащил их одного за другим внутрь башни, и Анкс еще раз подивился недюжинной силе здоровяка.
– Вы давно здесь? – удивился Кан.
– Нет, – мотнул головой гигант. – Мы забрались сюда среди ночи. Там, на севере, у них междоусобица. Уродливые твари укрепились здесь, в этой цитадели, и теперь свозят сюда людей из ближайших деревень. А другие культисты пытаются им помешать. Мы так и не нашли их лагерь. Похоже, он где-то на севере.
– Они воюют друг с другом? – недоверчиво переспросил Хейм.
– Ага, – Скорф кивнул.
Алроуз позвал за собой и вышел на внутренний балкон башни. Анкс вместе с остальными присел, спрятавшись за решетками большого балкона.
– Приготовьтесь, зрелище не из приятных.
Не успел Анкс выйти на балкон, как в нос ему ударил мерзкий сладкий запах. Он задержал дыхание, чтобы осадить содержимое желудка, подступающее к горлу. Перед глазами сразу возник разлагающийся труп отца и оглушили крики, звуки ударов, стон, визги, вой – все смешалось в один невыносимый звук.
Анкс зажал уши и зажмурился, стараясь не дышать. Он с трудом пересилил себя и открыл глаза. Багровое солнце садилось и слабыми лучами с трудом пробивалось внутрь цитадели. Центральная площадь, покрытая толстым слоем черной хлюпающей грязи, практически вся утопала во тьме.
Изувеченные твари бродили по площади, дрались друг с другом, таскали клетки, насиловали, убивали и ели людей – все это сливалось в бурлящую густую черную жижу.
Монстры перегоняли пленников из клеток в загоны, будто скот. Всех, кто сопротивлялся, разрывали и съедали на месте. Твари сворой набрасывались на жертву, попутно сцепляясь друг с другом.
– Самое странное вон там, – Скорф указал вниз.
В центре площади возвышался массивный, в два человеческих роста, деревянный идол, изображавший женщину с очень узкой талией, но при этом широкими бедрами и большой грудью. Вся левая часть ее тела была искорежена, погрызена и разодрана, лицо разбито и лишено деталей.
– Они как-то превращают людей в таких же тварей, – продолжал Скорф. – Их держат в клетках, не кормят ничем, кроме проклятого порошка. Люди находятся в этой грязи и смраде, пока не теряют сознание. Затем их переносят в отдельные клетки, и происходит вот такое.
Скорф указал на одну из клеток возле идола. Внутри человек пришел в себя и начал метаться, пытаясь разрушить решетки. Клетку открыли, и он вырвался, устремившись к идолу. На его пути возникла тварь и легко отбросила его назад. Он корчился на земле, левая половина его туловища менялась. Бедняга кричал, и крик его переходил в вой. Левая часть тела покрылась шерстью и исказилась: вылезли большие когти, рот наполнялся кровью от режущихся кривых клыков. Весь изувеченный, он завыл и убежал прочь.