– Дружище, это я! Ты слышишь?
– О Человек… – сломленным голоском просипел Так. – Они подавили нас, они сломали нас. Мой «потенциал» иссяк. Но я вижу и слышу тебя, без «потенциала» это невозможно…
– Так! Послушай меня, ты должен выманить их ко мне, сюда, я на кухне. Я расставлю ловушки с ядом, скорми его им. Скажи, нашёл еду, накорми их всех, пусть сдохнут, мрази.
– Я чувствую, как сила возвращается ко мне, это ты, о Человек, это ты наполняешь меня силой. Это чудо, настоящее чудо… Я сейчас попробую сделать, что ты сказал, но мне нужна твоя помощь, о Человек. Тебе надо пошуметь, тогда их власть ослабевает.
– Я это понял, дружище. Сделаю.
За окном забрезжил рассвет. Штопор тяжело поднялся, он помнил, где лежал целлофановый пакет с ловушками от тараканов, который жене подогнала соседка, – в третьем ящике сверху, в шкафчике за холодильником. Поднявшись, Штопор почувствовал себя хуже, он качнулся, припав к холодильнику, постоял немного, собрался и прошёл дальше, внезапно он забыл, куда шёл, зачем и вообще где находится. Это наваждение быстро прошло. Штопор трясущимися руками открыл третий сверху ящик, достал целлофановый пакет с ловушками, сделал несколько шагов в сторону мойки, как вдруг его забило в конвульсиях, он с грохотом рухнул на пол, всё тело изгибалось, словно под высоким напряжением, отрава повылетала из пакета и, разбросанная, валялась около Штопора. Его яростный приступ продолжался около минуты, после чего он замер, обмяк и с распахнутыми глазами перестал дышать. Из уголка рта стекала кровавая пена.
Так всё видел, из-за шума упавшего тела тараканы сильно испугались и надолго прервали свою связь с волей Така. Он хотел было ринуться к Штопору и постараться спасти его, но тут же услышал монотонный голос проснувшегося «интерпретатора»: «…Смерть наступила по причине обширного отёка мозга». И именно сейчас карманы Така с волшебной пыльцой были пусты. Горечь потери пронзила его инопланетное сердце копьём, он взглянул на Тии – из разорванного живота уже никто не бежал, её изуродованное тело лежало, своим видом затмив сознание Така. Он хотел закричать от боли, но задушил в себе это. Он сгорбленно на четвереньках подбежал к Тууу, он обратился к нему, как к своему хозяину, робко и глядя в пол:
– Разрешите обратиться, хозяин.
– Что, Так, мы слушаем тебя.
– Наш главный враг, о Человек, умер. Он больше не будет мешать. Я знаю, где он прятал от нас самое вкусное лакомство.
Тууу теперь мог разговаривать только вслух, и то каким-то не своим голосом, словно его голос помножили на несколько и сделали тоньше обычного. Он не видел мысли Така и не слышал интерпретатор. Словно оглушённый или контуженный, он говорил громко и односложно. Так понимал, что души Тууу давно нет, она умерла. Говоря с Тууу, он говорил с насекомыми, окружавшими их. Нимфы ползали между своих старших братьев. Так заметил, что нимфы своим видом слегка напоминали ему деток пришельцев. Он не стал заострять на этом внимание. Он заискивающим тоном приглашал Тууу проследовать за ним и всех остальных тоже. Они уже забыли про громкие звуки, напугавшие их. Они потекли рыжей рекой за Таком, прямиком в сторону кухни. Так увидел Штопора и разбросанные ловушки. Давление на его мозг и волю оказывалось не столь сильное, так как он теперь был во главе, он вёл всех за собой. Он сообразил, что им нужно заползти внутрь ловушек: