— Следующий…
Нет сил, просто встать, а вокруг столько тел. Она явно осознаёт, что перед ней поставлена невыполнимая задача, после воскрешения второго она наверняка вырубится прямо здесь на поле, в мягкой зелёной траве, и плевать, что с ней будет дальше. Сайрус будет в гневе! Действительно слаба! Слаба силами, слаба духом, а главное не вровень мидарам и силе Сайруса! От этих мыслей становится дурно, её судьба играет с ней не на равных!
И всё же спустя пару минут, находит в себе силы, чтобы встать и сделать пару шагов, чтобы вновь опуститься на колени и попытаться сконцентрировать силу. Чувствуется, как поток силы пробегает по её телу, вот только в этот раз сильное головокружение мешает сосредоточиться, тошнота подкатывает с новой силой, и приходится опереться о землю, дабы не уткнуться носом в тело Соруса, а позади, ей будто слышится недовольное сопение чудовища, имеющее схожие черты с человеком.
Удача!
Смогла дважды повторить воскрешение, и лёжа на траве, вдыхала прохладу земли, наблюдая, как очередное творение поднимается на ноги, чтобы истошно завыть…
После очередного вытья, она отключается, сознание уплывает, даже не позволяя успеть закрыть уши.
— Так не пойдёт, Александра! — рявкает над ней Сайрус, и рывком поднимает с травы её тело.
Сколько пролежала, не понять, вот только на улице уже полная темнота. Он тащит её в другую сторону, уходя с поля. Пройдя небольшое расстояние, оказывается рядом со скалой, куда и прислоняет уставшее тело Александры. Опираясь спиной о прохладный камень, она видит то, о чём недавно просила Дориона…
Это явление они называют — смещение двух Лун, оно повторяется трижды за год. На фоне полной жёлтой луны располагается красная она в разы меньше, но эффект от слияния таких светил кажется невозможным, потому что небо окрашивается в холодно-серебристые тона, будто кто-то пролил на небо не серебряные краски, а наполнил небо металлической ртутью, с виду манящий и переливающейся, а на деле опасной и ядовитой…
Это прекрасное зрелище, но Александре становится не по себе, она будто захлёбывается в этих ядовитых, холодных тонах, испытывая при этом не понятные ощущения.
— Прекрасное зрелище, — произносит она, — но я больше не хочу на это смотреть, мне только хуже!
— Это нужный эффект, — не поворачивая к ней лица, произносит он, наслаждаясь видом, будто впитывая в себя часть яда, — слияние двух Лун наполняет мидаров силой, это и есть глоток свежего воздуха в чужом мире!
— Не мой мир, — напоминает она ему, — мне плохо! — пытаясь уйти, произносит она, и тут же его рука с небывалой резкостью вдавливает её обратно в каменную стену, сжимаясь крепче на её горле.