Его рот накрывает один сосок, втягивая в себя и нежно посасывая. Это все настолько остро, что я не понимаю, что вообще такое он творит с моим телом. Внизу живота образуется словно пружина, что в любой момент может сорваться и откинуть меня в неизвестность.
Оставив в покое мою грудь, его голова начинает двигаться вниз, покрывая поцелуями мой живот. Дышу громко и часто, извиваясь в его руках. Но когда его рот целует меня там внизу, меня, в прямом смысле этого слова, бьет током. Дерзкий язык начинает играть с клитором, заставляя меня забыть все на свете.
— А-а-а-а-а-а-а… — о-о-ох-х-х-х… — мои крики заполняют комнату, но боюсь это не предел. Меня накрывает так сильно, что сдерживаться просто нет сил.
Я кончаю долго и громко, сжимая его пальцы внутри. Соколовский склоняется сверху, наблюдая за мной и кайфуя оттого, что видит.
— Ты бесподобна. — его тихий шепот доносится до меня сквозь туман.
Мне никогда не было так хорошо. Я и не знала, что это все может быть настолько прекрасным.
Его губы вновь накрыли мой рот, заглушая последние стоны наслаждения. Отвечаю на поцелуй со всей страстью, на которую способна. Его руки упираются в матрас, а бедра вклиниваются между ног, заставляя раздвинуть их еще шире. Чувствую, как его член упирается в мой клитор, вырывая еще один стон удовольствия.
А затем…
Одним резким толчком он оказывается внутри меня, разрывая на части…
Начинаю кричать, толкая его в грудь. Вся эйфория от былого наслаждения мгновенно улетучивается. Мне безумно больно.
— Замри. — велит Соколовский. — Просто, бл*дь, не двигайся.
Пытаюсь сделать, как он сказал, но это просто невозможно терпеть. До боли закусываю нижнюю губу, и практически не дышу. Виктор тоже замирает, давая мне возможность привыкнуть. Но я не хочу привыкать, я хочу, чтобы он слез с меня и оставил в покое.
Опять толкаю его, но это то же самое, что пытаться сдвинуть скалу.
— Мне больно. — сквозь слезы стону я.
— Прости. — зачем-то шепчет он, а затем начинает двигаться, причиняя новую боль.
Кричу и бью его по плечам, спине. Через несколько долгих секунд, что показались вечностью, он наконец-то перестает двигаться. Покидает мое тело и, тяжело дыша, ложится рядом. Обнимает меня за талию и притягивает к себе.
— Я тебя ненавижу. — шепчу, утыкаясь лицом в его грудь, и плачу.
— Я знаю, малышка. — целует меня в макушку, еще сильнее обнимая. — Прости, я не хотел, чтобы так все вышло.