Пророки живут обособленно. Редко контактируют с другими существами и гостей на своих землях не жалуют. Свое поселение покидают редко. Оттого и удивление девушки. Встретить пророка на дороге, да еще и в сопровождении жаба – безумие! Нет, я точно выдам себя! Ох, а если чары Оккайо недолговечны? Что, если мои волосы уже к вечеру снова почернеют?!
– Откуда ты, Фрея? – повторила девушка. – Что делаешь у границ Мертвой пустоши?
Быть беде!
Я подняла испуганный взор на незнакомку, мысленно прикидывая насколько велики шансы воспользоваться своей силой и сжечь повозку со всем ее содержимым, если весь мой план пойдет нагам под хвост. Малы! Катастрофически малы!
– Отвечай! – Голос девушки полон стали. Сложно ему не подчиниться.
Жаб заерзал у меня в руках. Будь его воля уже давно бы улизнул и спрятался в ближайших зарослях крапивы. Но, нет! Назвался фамильяром, пускай теперь и все невзгоды со мной делит!
– Я не помню, – ответила то, что первое пришло на ум.
– Полезай, – девушка жестом указала на телегу, груженную тюками. – Отвезу тебя к Аше. Пускай она вершит твою судьбу.
Кто такая Аша я понятия не имела. Но могла предположить, что она определенно пользуется авторитетом среди пророков, раз именно ей дозволено распоряжаться моей жизнью.
– ЭТО, – тонкий длинный палец уперся в лоб жабу, – оставь здесь. Ты едешь на святую землю, несчастная.
Кажется, гордыня и высокомерие там льют через край.
– Он мой друг! – возразила я. – То есть, – поправила себя, заметив, как девушка приподняла одну бровь, – домашний питомец.
– Ква-а-а-а, – протяжно произнес жаб. В этом «ква» отчетливо читалось: «Я припомню тебе, это болотница».
Незнакомка поджала губы. Видимо соседство с моим фамильяром ее вовсе не прельщало. И чего он им всем так не нравится? Премилейшая лягушка, когда лишнего не болтает!
– Ладно, – сдалась девушка, – пускай остается. Хотя, не уверена, что Аша скажет то же самое.
Я устроилась на мягком соломенном тюке. Жаб сел на деревянный подмосток, где восседала девушка-возница. Воздух тут же разрезало лезвие кинжала, которое уперлось острым концом в брюшко моему фамильяру. Я вскрикнула, а жаб, округлив янтарно-желтые глаза, пошатнулся и упал навзничь, вскинув все четыре лапки вверх. Длинный влажный язык медленно сполз по щеке.
– Убери его подальше от меня, Фрея! Иначе я вспорю ему брюхо!
Я поспешила забрать Ферди, который, имитируя обморок, лежал на спине, глядя на безоблачное синее небо. Жаб был напуган, но жив и, к счастью, не ранен.
– Как я могу обращаться к тебе? – поинтересовалась я, баюкая фамильяра, сердце которого отбивало неровный ритм.