– Решишь использовать силу – спалишь пальцы до костей, – предупредил меня голос.
Ох, если бы от меня это зависело! Как объяснить моему чаду, что нам не о чем беспокоиться и нужно утихомирить пыл?!
– Что вам нужно от меня? – спросила, пытаясь рассмотреть похитителя.
– Самую малость, – из темноты ко мне шагнул худощавый парень с копной рыжих волос, – только твое тело.
Снова?!
– Боюсь, вам придется встать в очередь, – пренебрежительно фыркнула я, стараясь сохранять спокойствие. Если этот паренек не некромант, то бояться мне нечего. Наверное…
– Шутишь, – протянул он, опускаясь на стул напротив меня. – Это хорошо. Лучше так. Я не люблю женские слезы, – признался честно.
Я пыталась придумать план бегства. В голове царил хаос. Мысли проносились с немыслимой скоростью. Огромное множество, но не одной дельной! Интересно, как скоро в поселении заметят мою пропажу? Боюсь, до тех пор, пока пророки отсиживаются по домам во время нашествия мертвецов, помощи мне ждать не следует. Разве что от Кроу. Ведь мы договорились встретиться у ворот! Он наверняка придет! Поймет, что со мной что-то случилось! Ну конечно!
– Значит, все происходящее – твоих рук дело? – я решила разузнать подробнее о том, что творится в поселении, дабы немного отвлечься самой и отвлечь малыша, подарив ему ощущение мнимого спокойствия. В конце концов, не хочу спалить руки, а то и еще чего хуже!
Паренек нервно дернул плечом и потупил взор. Я невооруженным взглядом видела, что нервы его натянуты, словно канаты.
– Наших, – ответил коротко.
Я вздохнула, демонстративно закатив глаза.
– Влюбился, – припечатала я.
Щеки паренька вспыхнули, налились румянцем. Он подскочил со стула и принялся мерить небольшую комнату шагами.
– Ничего подобного! – возразил, запуская пальцы в густую шевелюру. – Да что вообще может знать о любви болотная ведьма?! – крикнул он.
– Справедливо, – согласилась я. – Знаешь, что говорила мне покойная бабка? – Паренек взглянул на меня с любопытством. – Любовь – это яд, который отравляет кровь.
– Любовь исцеляет, – тихо сказал он.
Глупый юнец, влюбился по уши! Впрочем, однажды и я совершила эту ошибку. Теперь же вынуждена собирать осколки своего сердца, разбитого жестокой рукой любимого. Разве благо это? Исцеление? Нет. Любовь губит и калечит.
– Уж не думаешь ли ты, Йошка, – без труда припомнила его имя, услышанное в видениях про Аннушку, – что твоя любовь может исцелить любой недуг? От нее прозреет незрячий? Заговорит немой?
Он побледнел. Отпрянул.
– Ты… Откуда ты знаешь мое имя?
– Думаешь, моя сила здесь? – Я приподняла ладони, демонстрируя ему тесные оковы. – Ошибаешься, Йошка.