– До сих пор боишься, что я тебя сожгу? Даже клеймо не успокаивает? – Я обернулась прямо в дверях, одним движением оголила ключицу и метку под ней, показывая мерзкие жилы, что впивались в мою кожу, во всей красе.
Зрачки ведьмака на секунду расширились при виде клейма, но потом он взял себя в руки. Древняя магия. Она заставляла трепетать даже ведьм – ее создателей.
– Ты способна принести неудобство, проблему или сотворить пакость, но уж точно не убить меня. – Гледшир сощурился и сделал шаг в дом, практически вталкивая меня внутрь своей грудью. – Однако даже такая малость может задержать, а мое время слишком ценно, чтобы тратить его на твои попытки отомстить.
– О нет, милый, месть – это твоя фишка. Я только караю преступников. Ты преступник? – Я тоже выпятила грудь вперед, не собираясь отступать.
– И близко нет, – прорычал глава и непроизвольно скосил глаза в мое оголенное декольте. Я еще не успела застегнуть рубашку после демонстрации своей печати.
Я уже собиралась подшутить над мужчиной, намекая на его нежные чувства к моей груди, но нас прервали Влад и Джо. Они вышли в холл. Наверняка хотели проверить, все ли в порядке. Беспокоились, сорванцы. Яна выглядывала из-за их спин, буквально высовывая свой любопытный нос на свет. Пора было перебраться в кабинет с защитой от прослушки. Мальчики, конечно, попробуют отвлечь кадета, но я не сомневалась, что девчонка легко обведет этих влюбленных дурачков вокруг пальца и вскоре приложит свое ушко к двери.
– Вампир и оборотень в доме инкв-м-м-м?!
Да, я самым подозрительным и неуместным способом закрыла рот главе департамента. Нет, не поцелуем и даже не ладонью. Каюсь, запихнула в этот балтливый рот свою кажаную перчатку. Ох и отплевывался потом бедный ведьмак, будто я ему помои туда залила.
– Тьфу! Мерзость! Даже не хочу знать, где побывали твои руки в этих перчатках и чего касались.
– Ну, гниль, гной, тлен, могильные черви, кровь, язвы, куриный помет и…
– Хватит! – властно потребовал глава, каменея лицом.
Однако он лишь храбрился. Зеленца хорошо проступила на его коже. Великого Гледшира замутило! Мужчина протянул мне помятую и мокрую от слюны перчатку, стараясь на нее не смотреть.
– Фу, зачем мне эта гадость! Все мелочи по сравнению с твоим ртом. Перчатка осквернена навечно, теперь только сжечь! – Я раздраженно махнула на ведьмака рукой, как мать на проказливое дитя, и скривила носик.
Гледшир стойко стерпел оскорбление и медленно засунул перчатку в карман штанов. Мы не были на работе, и он не являлся моим начальником, чего ради я обязана была сдерживаться, когда глава позволял себе вольности. Нет уж, это мой дом. Зашел – будь готов подчиняться правилам Лайтхолла. А перчатку он сожжет, да еще приплясывая, в этом я была уверена.