Потом я увидел второй звонок, который ранее истолковывал иначе. Предательство моего брата, война. Приход Бадрии — это своеобразный апокалипсис. Полная перестройка мира. А это никогда не проходит бескровно. А всех последствий в писаниях нет. Есть лишь упоминание, что все будет зависеть от выбора Бадрии. Именно она выберет себе Владыку солнца. У нее будет сила свергнуть правящего волка, и построить другой мир.
Тут всплывают видения Бурхана. И теперь, как никогда, я понимаю их значение. Старый, заносчивый волк, спас мне жизнь, не раз предостерегал от беды. И ни разу он не ошибался. Только гораздо хуже смерти, выжженная пустыня внутри.
Я не рвался к власти, так распорядилось солнце. Не держусь за трон, но готов рвать врагов, спасая своих волков. За их счастье ничего не пожалею. Но пока я дышу, пока правлю, хочу познать все краски мира, вкусить их. Раз судьба дает мне шанс, я принимаю вызов. Игра началась. Интерес, вот что во мне полыхает впервые в жизни. Азарт.
Третий звонок я почувствовал на своей шкуре. И тогда впервые моя душа ощутила прохладный ветер перемен, а тело проснулось, возжелав самку. Кровь забурлила от дикого плотского голода.
В ту ночь я блуждал по пустыне в обличии волка. Воздух тогда был особенным. Новый запах, странный, будоражащий. Нечто неуловимо поменялось, я не мог найти объяснений. Это настораживало. Вначале списывал на происки врагов. Но нет, в ту ночь все было тихо в окрестностях.
А меня как магнитом тянуло в восточную сторону. Словно невидимая длань указывала путь. Я шел, не осознавая, куда и зачем держу путь. Пока вдали не показались очертания фургона. О новых поставках рабынь я был осведомлен. Их проверили на границе. Все шло по обыденному сценарию, но магнетическое притяжение росло. Что в этом фургоне особенного? Очередные торговцы везут самок. Я подкрался ближе. Связанных дев уложили на ночлег, прямо на песке. Странно, у них в стране рабства нет, а отношение к своим же самкам как к презренным отходам. Хотя именно девы своим телами набивают кошельки продавцов монетами.
Поток моих мыслей прервался, когда одна из рабынь села и посмотрела в мою сторону…
Блаженная прохлада неограненного алмаза. Я смотрел на нее с первобытным голодом, пожирал хрупкое тело. Я кожей ощущал глубину медового взгляда. Она неотрывно смотрела на меня, и я как умирающий путник в пустыне жадными глотками пил ее прохладу. Пламя внутри перестало изжигать душу, и на языке я ощутил сладость мгновения. Вкус иной жизни, ранее мне неведомой. Я словно ожил, вышел из небытия и взглянул на мир абсолютно другими глазами.