— Неужели, — усмехается. Смотрит на меня как на несмышленого ребенка.
— И какую участь ты уготовил мне? Хочешь, чтобы я, — тут запинаюсь, даже вслух произнести подобное очень тяжело, — Повторила судьбу Натали?
— В идеале…это был бы справедливо, — его глаза становятся чернее ночи. — Но ты не заслуживаешь подобного. У тебя слишком чистая душа, чтобы я обрек тебя на подобные страдания.
— Неожиданно от тебя такое услышать, — немного теряюсь. И тут же вспоминаю, с какой жестокостью нас сюда волокли. Нет. Он явно хочет казаться лучше, чем есть на самом деле. — Как я понимаю, пару ты во мне тоже не видишь, как и я в тебе. Насильно принуждать к… — запинаюсь, краснею, — тоже не будешь.
В моих словах звучит скрытый вопрос. Я очень надеюсь, что он ни о чем таком не помышляет, но уверенной быть не могу. Он сломлен горем. И вполне может быть безумен.
— Мое сердце осталось с Натали.
— Тебе нужна моя сила? Что-то еще? Ты ведь провернул поистине сложную схему, чтобы я оказалась тут, — он явно не горит желанием рассказывать о своих планах.
— Ты должна была пробудить чувства у Алифара.
— Только я не пойму, откуда ты знал, что это случится? Даже если, предположим, я Бадрия, то исходя из твоих же слов, я должна принадлежать истинному Владыке. А ты считаешь себя таковым. А у нас с тобой явно нет связи.
— Ты можешь пробудить чувства в любом волке. Приход Бадрии — это перерождение Шантары. Но и выбрать ты можешь любого… Возвести на трон или уничтожить, — он задумчив. Явно руководствуется легендой и не знает всего наверняка. Я его чувствую, понимаю эмоции волка, не прилагая особых усилий. И чем больше мы говорим, тем сильнее ощущаю все, что творится у него внутри. — А Алифара должно было потянуть к силе, к тебе. Он сейчас Владыка, и чувствует Бадрию на животном уровне. Метки солнца у него настоящие, полагаю, когда уничтожили мои, они проявились у него, как у следующего Владыки. Возможно, если бы я остался на троне, ты бы и не появилась тут. Не всегда мы полностью можем трактовать пути солнца.
— Или ты не был истинным Владыкой… — высказываю предположение и прикусываю язык. Сейчас как взбесится.
— Я ощущал силу солнца, — безразлично пожимает плечами. — Камень солнца меня слушает. А доподлинно разгадать все загадки вселенной никому из нас не подвластно.
Наш разговор прерывает взрыв. Такой сильный, что меня подкидывает вверх, графин и бокалы падают и разбиваются.
— Что это…
— А вот и брат пожаловал. И сразу угодил в одну из моих ловушек. Предсказуем, однако, — жуткая улыбка играет на губах Саваба. Впервые за весь разговор я по-настоящему боюсь.