Я пьянею, от вкуса его голоса, от близости губ, хочется провести по ним языком и проверить, действительно ли они такие шелковистые. Подсознательно жду, когда волк сделает шаг за черту, нарушит границу.
Последствия? Я о них не думаю. Есть острая потребность, прямо сейчас, и она загораживает все. Тот инстинкт, который зовет в бездну греха. Искушает испить запретных удовольствий, даже если после последует расплата. Я готова к безрассудному прыжку, дьявольские искушения слишком сильны, чтобы им сопротивляться. Осторожно приближаюсь, почти касаюсь его губ, одно мгновение, и я познаю их вкус. Волк отстраняется. Плавно, грациозно, молниеносно. Вот он уже спокойно стоит в метре от меня, эти манящие губы изогнуты в лукавой улыбке. Едва удается заглушить в себе дикий возглас разочарования.
— Ты раб даже больше чем я. Восхваляешь своего кровавого мастера, — мне дико хочется его задеть. В голове каша, в душе какой-то разрыв. — Только ты не учел, что не каждый алмаз, хочет, чтобы к нему прикасались руки чудовища!
Я не понимаю себя, своих эмоций. У меня ведь были отношения, я собиралась прожить с человеком всю жизнь, но даже мой избранник в лучшие наши времена не вызывал у меня и сотой доли эмоций, что вот этот незнакомец. Как же мне стыдно за свое поведение. Еще минуту назад я готова была обниматься и целоваться с оборотнем, забыв об осторожности. Можно убеждать себя, что все было сделано для дела, чтобы расположить его к себе. Но кого я обманываю? В тот момент я забыла обо всем, кроме этих манящих губ, дикого аромата и обжигающего дыхания. Надо приводить себя в чувства. Хватит безумств. Мне выживать надо, а не тратить время на бездумный флирт.
— Все мы в той или иной степени рабы, обстоятельств, стремлений, побед, поражений… желаний, — последнее слово он произносит так, что ощущаю, как звуки пробираются под одежду, лаская невинно и до жути бесстыдно. — Только кто-то утопает в жалости к себе, прогибается, принимая рабскую долю, а кто-то впитывает максимум, находит выгоду и оборачивает обстоятельства в свою пользу.
— Вот я и пробую найти выход. Избежать омерзительной участи. Потому и попросила тебя о помощи, — щеки пылают, как же мне стыдно, за всю эту ситуацию. Сжимаю руки, в которых по-прежнему лежат эти камни. Грани впиваются в кожу. Больно. Отрезвляюще.
— Пошли, — поворачивается и продолжает путь. Мне ничего не остается, как идти за ним следом. — Нет… — говорит небрежно, холодно, отстраненно.
— Что… нет? — не сразу поняла. Мысли все еще кружат хаотично по моей одурманенной голове.