Я поворачиваюсь и иду к двери, физически ощущая ледяной взгляд его голубых глаз на своей спине и ниже. Иду от бедра, как модель на подиуме, выражая тихую ярость. Когда берусь за ручку двери, до меня доносится голос теперь уже бывшего босса:
— И вот ещё что.
Я останавливаюсь, не поворачиваясь к Рыкову.
— Позвони коммерческому, пусть его секретарь сейчас же переходит на твоё место.
Я открываю дверь и выхожу в приёмную. На моём лице появляется улыбка, совсем не добрая. И мне за это должно быть стыдно, но я чувствую удовлетворение. Не особо умная и несобранная, похожая на куклу, вечно занятая своей внешностью, секретарь коммерческого станет прекрасной местью за моё изгнание. Уж она-то и кофе не сделает, и бумаги все перепутает, зато сексуального напряжения точно не будет.
.
— Дашка, ну ты даёшь, подруга. Только поговорили, и на тебе. И чего делать теперь будешь?
— Да что тут делать-то? Резюме рассылать, по интервью бегать, знакомых трясти. Может где чего подвернётся.
— Эх, в Москву тебе надо перебираться с твоими способностями да с дипломом красным. Там тебя точно с руками оторвут.
Мы сидим на маленькой уютной кухне у Наташки Сазоновой, как в старые добрые времена. Её мама подкладывает молодую картошечку, малосольные огурчики и свои фирменные биточки. В школьные годы я их не любила. Дурочка была…
— Переберусь. Когда-нибудь.
— Лет через двести? Знаю я тебя. Расскажи про женихов своих.
Я смеюсь:
— Женихи? Да какие у нас женихи? Ты ж сама помнить должна. Всех хороших уже расхватали.
— Понятно, — пожимает плечами моя подруга. — Ну что, жахнем ещё по одной?
— Наташ, шутишь? У меня вон после первой стопки уже в глазах троится. Не могу я. Мне ещё домой ехать.
— Так оставайся у нас.
— Я бы с удовольствием, но там же бабушка.
— А нельзя сиделку попросить с ней переночевать?
— Нет, с ней заранее нужно договариваться, у неё ведь тоже семья, дела разные. Так что я уж поеду скоро. Приходи ты ко мне. Времени у меня, похоже, много будет в ближайшее время.
— Слушай, так теперь у тебя и на сиделку денег не будет?
— Ну, за бабушкой поухаживать я и сама смогу, но лекарства все эти, знаешь, там целое состояние нужно, чтобы их покупать постоянно. Ладно, выкрутимся. Где наша не пропадала. До конца месяца дотяну, а там, глядишь, и работа какая-нибудь подвернётся.
— Даш, я тебе могу занять, ты только скажи. Немного, конечно, но сейчас любая копейка пригодится.
— Нет, спасибо, лучше не надо. Я и так в долгах, как в шелках. Мне же вон сколько уже зарплату задерживают. Но теперь, надеюсь, всю выплатят.
— А ты не узнавала, может дешевле будет какой-то интернат найти, чем так вот?