— Обязательно. Уже утром, на работе.
— Я про вечер. Ты же не откажешься?
— Спокойной ночи, — говорю я и иду домой.
Сил вообще нет. Надо перекусить и скорее в постель. Какой день рождения, смеётесь что ли? В холодильнике нахожу котлеты. Надо позвонить Лидии Антоновне, поблагодарить.
Только сажусь за стол, в прихожей раздаётся звонок. Ну нет, ну пожалуйста! Ну кто это может быть… Наташка.
— Привет! Что-то ты выглядишь паршиво. Чего такое?!
Я рассказываю, что только прилетела, а тут с бабушкой беда. Наташка сочувствует, но интересуется больше Лозманом и Рыковым.
— Эх, — сокрушается она. — Как же хреново, что я завтра утром улетаю, а так бы сходила с тобой обязательно.
— Ты что? Говорила же, останешься до дня рождения.
— Ну вот, не получается. Вызывают на работу. Тоже, видишь, шеф совсем охреневший, но не как у тебя, конечно… Вот, смотри, я тебе подарок принесла.
Она достаёт из сумки бутылку просекко, конфеты и небольшую светло-зелёную коробочку.
— Крем корейский, шикарный просто.
Ну что с ней поделать. Приходится ставить чайник. От бокала вина я пьянею и растекаюсь по столу.
— Даш, ну ты не будь дурой, не отказывайся, сходи завтра с Лозманом. Он может и не такой богатый, но зато человек, похоже, хороший. Ну как же жалко, что мне ехать надо! Блин! Прям до слёз.
— Ну опоздай на один день. Без тебя не пойду.
У меня глаза просто слипаются…
— Да как опоздай! Билеты ведь куплены уже! — слышу я сквозь наваливающуюся на меня дрёму. — Так что придётся тебе самой выкручиваться. Дашка, эй! Ты спишь что ли? Хорош! Наливай ещё по одной!
Голос Наташки тает в тумане, и я проваливаюсь в черноту.
.
Утром первым делом я звоню в больницу. У бабушки пока никаких изменений. Надо ждать. Опять надо ждать… Еду на работу и опасаюсь, что Лозман не преминет воспользоваться случаем, чтобы осыпать меня цветами. Вчерашние лилии так и остались у него в машине. Значит сегодня будут пионы, почти уверена.
И ещё какой-нибудь дорогущий подарок, скорее всего, украшение. И это поставит меня в крайне неловкое положение. Взять невозможно и не принять неудобно, обидится. Но если будет что-то такое, точно откажусь.
Когда я захожу в приёмную, звонит… ну да, Рыков.
— Розанова, на работе уже?
— Да, Роман Григорьевич.
— Сегодня селекторное будет?
— Да, запланировано.
— Хорошо. Подключишь меня.
— Поняла.
— Как там бабушка твоя?
— Да, — вздыхаю я, — пока так же. Новостей нет.
— Понятно. Я думаю, всё будет хорошо.
— Спасибо, Роман Григорьевич.
Надо же, про бабушку вспомнил.
— Лозман у себя?
— Нет пока.
— А где он?
Ну что за прихваты?! Мне-то почём знать, где он в это время! Ещё и восьми нет.