— Идём, брат.
Ресторан закрыт для посторонних, в вип-нише, за пеленой стеклянных бус несколько силуэтов.
Официант отводит бусы, открывая нам вход.
— Добрый вечер, — захожу я первым.
— Мои сыновья, — представляет нас отец. — Демид и Родион.
Не бегемот…
Мы с девушкой смотрим друг другу в глаза. Её красивые, естественные губы трепетно вздрагивают. Поправляет гладкую пелену волос, отводя за плечо.
— Родион, — вижу боковым зрением, как брат здоровается со стариком.
С усилием отвожу взгляд от нашей невесты.
— Демид, — тоже тяну руку для рукопожатия.
— Иван Михайлович.
Старик плохо выглядит. Но держится хорошо. На предплечье порт для инъекций, заклеенный пластырем.
— Очень приятно, Иван Михайлович.
Присаживаюсь напротив девушки. Опускаю взгляд, прислушиваясь к себе. Уголок моих губ дергается в усмешке. Не над ней. Над самим собой. Потому что моё ленивое и равнодушное сердце вдруг решило постучать в полную силу.
Она смущённо отводит взгляд, скользит по лицам за столом, останавливаясь взглядом на Родионе.
— Моя внучка, Злата Романовна, — представляет ее дед.
Злата…
Брат расплывается в восхищенной улыбке.
— Очень приятно познакомиться, Злата! Это очень неожиданно.
— Что именно — неожиданно? — внимательно смотрит она на него.
— Вы. Вы неожиданно прекрасны.
— Спасибо.
Отец и Иван Михайлович обсуждают рынок металлов. Регина, моя помощница и юрист, незаметно двигает по столу ко мне файл с бумагами.
— Ознакомьтесь, — ловит взглядом этот жест Иван Михайлович. — Я хочу, чтобы обе стороны понимали на что идут.
А мне не хочется даже читать всех условий. Мне кажется это бестактно делать при Злате. Ей неловко.
— Чуть позже. Уверен, там всё приемлемо.
Оставляю бумаги лежать на столе. Взгляд от нее отвести сложно. И я не отвожу.
Очень породистое лицо. Ни одного изъяна. Спокойная яркая славянская красота. Без всех этих модных сейчас апгрейдов. Очень притягательное лицо. Скулы, брови, губы, разрез глаз… я залипаю. Платье оголяет одно плечо. Пожираю взглядом манящие линии ее шеи, ключицы… Кожа — ровный бархат.
Если мы не единственные претенденты, то я даже не знаю, чем можно взять такую девочку. Все у нее должно быть в избытке. А мужского внимания — в переизбытке. Роскошью судя по всему избалованна тоже. В ушах — серьги с бриллиантами. На руках золотых браслетов ляма на три. Сложно… В такую надо вкладывать себя.
— Вы где-то учитесь, Злата? — нарушаю я тишину.
— Мне пришлось бросить университет.
— Почему?
— Потому что это был не тот университет и не там, — отвечает за неё дед. — Поступит в другой. Более престижный.