— С братом поговорила?
— Нет. Он… — вот тут заминаюсь. — Был занят.
— Чем?
— Кем. Кристиной.
— А-а-а… Это уже интересно. То есть ты могла и не уходить?
— Могла. Мне вернуться?
— Нет.
— В смысле, нет? — бычок активизируется. Разве что задним копытом шарк-шарк не делает, готовый атаковать. — Офигел?
— Да я не дома. Знакомые попросили подъехать, уладить вопрос… кое с чем.
— Дай угадаю, подробностей мне знать не положено?
— Да там ничего противозаконного. Слово даю. Обычные организационные вопросы по недвижимому имуществу. Потом расскажу.
— Ла-а-адно, — тяну слово всем видом давая понять: я тебе верю, но если узнаю, что врёшь — огребёшь не по-детски. — Когда освободишься?
— Завтра. Как закончу там, сразу в клуб метнусь.
— Ясно. Что ж, удачи, — вспоминаю ещё такой яркий и свежий сон. — Жопы, чур, чужие не мацать.
— Ща договоришься, выделю полчаса, приеду и помацаю твою.
Я, по сути, не против, но решаю повредничать.
— Не получится. У меня на сегодня тоже стрелка забита.
На том конце напрягаются.
— С кем?
— Да так… надо уладить вопросик. Потом расскажу, — возвращаю ему его же слова. Ха. Шах и мат, господин Игнатенко.
Молчание.
— Язва.
— Спасибо скажи, что не желудка.
— Ты похлеще будешь, — из динамиков раздаются помехи. — Так, я заехал в туннель. Связь паршивая. После созвонимся.
— Окэ-э-эй, — отвечаю уже протяжным гудкам сброшенного вызова. Эх. Ни «целую», ни «я соскучился», как у того же Макара. Веники фирмы «Одуванчик» и то романтичней.
Это теперь всегда так будет, да?
Что ж, день, сорян, остаток дня, у меня свободный. Сама судьба сказала посвятить его себе любимой, а то что-то вся эта любовная химия отнимает кучу времени и нервов. Поэтому быстро перекусив остатками макарон по-флотски из холодильника, расчёсываю встопорщенные после сна волосы, прикрываю отлежавшиеся проплешины любимой шляпкой и выдвигаюсь в сторону метро, попутно заскочив в магазин сотовой связи и прикупив повербанк. Пригодится.
Можно и пешком дойти, конечно, не так далеко, но на улице после дождя настоящая парилка, в метро же блаженная прохлада. Да и люблю я подземную атмосферу. И наблюдать за людьми. Как за коренными Петербуржцами, меланхолично почитывающими классику, так и за дёрганными туристами, сто раз сверяющимися со схемой разноцветных линий.
Жалко ехать фигли да нифига. Через несколько минут уже выхожу на Горьковской и знакомым маршрутом направляюсь в сторону Заячьего острова. Не дохожу до него совсем немного, сворачивая на светофоре и откалываясь от плотного людского потока. Дальше становится свободнее и, закончив играть в шашки с прохожими, целенаправленно иду к огромнейшей территории музея Артиллерии.