Слава любимым кренделям с шоколадом, посыпанным сверху кокосовой стружкой, поезд ещё не уехал. Да и шмотки обнаруживаются на месте.
— Ну ты растеряша. Не так тебя назвали, совсем не так, — хмыкает братец, дожидаясь на платформе и забирая багаж.
— Вот уж спасибо, мне и с моим хватает обзывашек.
За столько лет целый список набрался. «Тома сиди дома». «Тома‑гнома». «У Томы не все дома». «Томка‑котомка». «Тамарка‑запарка». «Тампакс», чтоб его. Ну и, конечно же, короночка: «мы с Тамарой ходим парой». И это я так, что с ходу вспомнила. А когда моё имя через «О» пишут, это уже вообще финиш! Я Тамара, сцуууки, ТАМАРА. Тамара Радова. Приятно познакомиться.
Направляемся к выходу, маневрируя мимо недавно прибывших, растерянно задравших подбородки и изучающих табло. Я нечасто куда‑то езжу, а потому для меня атмосфера вокзалов имеет особую ценность: запахи, звуки, женский голос в динамиках, всегдашняя суматоха. Даже голуби под купольным потолком зала ожидания и то особенные! Откуда они там? Сидят себе на потрескавшейся от времени лепнине и с заговорщицким «курлык‑курлык» раздумывают, на кого бы шмальнуть гранату счастья и богатства.
Спускаемся по лестнице и выходим через качающиеся дверцы с символичным полустёршимся «ход». А где «вы»? Эй, я вас спрашиваю: куда девали «вы»? Ай, да неважно! Просто отпад. Уже чувствую накрывающие меня мурашки при виде памятника городу герою и архитектурную красоту невысоких зданий. До дрожи. Обожаю Петербург. Всегда хотела здесь жить. И, наконец, скоро осуществлю мечту. Если поступлю в институт. Я ж тут для этого. В понедельник начну кататься и подавать документы.
— Налево, — зависаю от восторга, так что Дане приходится призывно утянуть меня за собой, чтобы я не создавала своими царскими формами тощей секильдявки (по версии мамы) пробку.
— И где твой друг?
Нужен ли он? Я бы пешком прогулялась. Хочу отходить каждую дорожку, каждый закоулок. Сегодня же и начну. Поем и пойду гулять. Пока пятки до крови не сотру.
— Вон стоит, — брат кивает в сторону припаркованной в не очень‑то положенном месте тачки, мигающей аварийками, и тут моя обалдевшая варежка раззевается.
— Ни ху‑у… хурма ж себе, — присвистываю я, когда мы направляемся к чёрному массивному Гелику[1]. Это что ж у Дани за друг такой, что разъезжает на подобных машинах? Прям интересно стало.
Ладно. Сейчас как раз и познакомимся.
— Дарованьки, — юрко проскакиваю назад, замечая сидящего впереди водителя. Пока могу рассмотреть его только в профиль. Густые тёмные вьющиеся волосы, серёжка в правом ухе, хаос мелких родинок на щеках и шее. И, наверное, дальше они тоже есть, но под чёрной футболкой не видно.